Нечестивый

Лис Алекс

— У Маши, нашего завхоза день рождения, — проскрипел зубами доктор, — наверняка отпраздновать собрались. Суки тупые, а если чего случится, то отвечать мне.

Он распахнул дверь, с табличкой «Ординаторская», за которой слышалась приглушенная музыка. В небольшой комнатке стояло два коричневых диванчика, длинный низкий столик, застеленный белой клеенкой, в углу на табуретке микроволновка, на подоконнике белел электрический чайник.

В пластиковых контейнерах на столе разнообразная закуска: мелко нарезанная селедка с луком, оливье с большими

кусками розовой колбасы, нарезка из копченой колбаски, вперемешку с желтыми пластинками сыра, отварной картофель в мундирах, порезанный лимон и банан. Также выглядывали красные этикетки водки, гордо стоял недопитый пузатый коньяк и пакет красного вина.

Изюминкой был спящий на диванчике толстый мужчина в клетчатой рубашке и синих трениках. Он тихонько причмокивал во сне и улыбался. Румяное, толстое лицо было благодушно расслаблено, пока доктор не схватил его за ворот и не начал трясти.

— Вставай, тупая башка, — рыкнул доктор, — в тюрьму сейчас поедешь.

— Не надо в тюрьму, — не открывая глаз, ответил мужчина, — я уже там был, мне не понравилось.

— Ничего, второй раз попадешь, точно понравится, — произнес доктор и схватив со стола открытую бутылку минералки, вылил ее содержимое на голову мужчине.

Тот сразу вскочил, едва не опрокинув стол и потерянно заозирался.

— Здрасьте, товарищ доктор, — наконец сориентировался мужчина, — не желаете коньяку, настоящий армянский, брат подогнал.

— Откуда вы только беретесь, — устало сказал доктор, — где остальные?

— Ну пил я со всеми, — начал мужчина, — потом Колька с Машкой в подсобку пошли, ясно зачем, ну а мы продолжили, а дальше не помню.

Закончив свою речь, мужчина жалобно уставался на доктора, но тот не обращая на него внимания, налили себе полную рюмку водки и выпил.

— Я еще раз спрашиваю, где они, — выдохнув, сказал доктор, — не вспомнишь, завтра же вылетишь отсюда.

— Ааа, припоминаю, — хлопнул себя по лбу мужик, — Зинка в подвале канистру спирта припрятала, видимо за ней и пошли. Старый я уже, вот и память отшибает маленько.

— Совесть у вас отшибает, а не память, — произнес доктор, — слушай, сиди здесь, никуда не выходи и еще, где твой фонарик?

— Я его Кольке отдал, чтоб не заплутали, пока до подсобки дойдут, там же лампочки недавно перегорели, — смущенно отвел взгляд в сторону мужчина.

— Вот же дебил, — только и смог сказать доктор и обратился ко мне, — пойдем, надо найти этих полудурков.

Мы вышли обратно в коридор и доктор зашагал еще быстрее. Я даже не решился его окликнуть, настолько напряженной казалась его спина.

Мы прошли в дальний конец зданий и остановились перед абсолютно темным участком коридора впереди. Мужик не соврал и лампочка и впрямь перегорела. За окнами решеток царила непроглядная тьма, больница была на краю города, а фонарей тут никогда не водилось.

Доктор включил фонарик на телефоне, но яркий свет тут же погас и телефон несколько раз требовательно пиликнул. Доктор снова выругался

и засунул телефон в карман.

— Мне не очень хочется туда идти, — честно признался я, — давайте, я лучше здесь вас подожду.

— Вот возьмись, — сказал доктор, протягивая мне свою ладонь, — я буду рядом.

Я мысленно взорвался, за кого этот хлыщ меня принимает, я что ребенок или девчонка.

— Сам пойду, — твердо сказал я.

Доктор только хмыкнул и переступил через зыбкую границу света. Я держался следом за ним, едва угадывая белый халат в темноте, не видно не зги. Держась за стену, мы преодолели метра четыре, но внезапно я уткнулся носом в спину доктора.

— Сейчас налево вроде, — едва слышно сказал доктор, — надо было очки взять.

— А почему мы не вызвали милицию? — спросил я, этот вопрос давно вертелся у меня в голове.

— Вот смотри, ты заведующим отделением, только сегодня вернувшийся из командировки — ответил доктор, понемногу продвигавшийся вперед, — у тебя во время ночной смены, уборщица находит труп девушки и пациента, размахивающего гениталиями, а у мертвеца еще оказывается редкий вид паразитических червей.

— Я бы все равно вызвал милицию, — неуверенно сказал я, — пусть они и разбираются.

— Они разберутся, — рассмеялся доктор, — мне три года, а тебе пожизненный билет на лечение здесь.

Я понял, что сглупил. Однажды в нашем районе пропала девушка. Милиционеры походили недельку, поспрашивали жильцов, да и забили болт. Только через год выяснилось, что они все же нашли тело пропавшей, но решили прикопать, ибо улик не было, а висяк бы остался. Но бродячие собаки разрыли неглубокую могилу и вскоре, полуразложившаяся кисть валялась возле фонтана на главной площади. Скандал жуткий был, даже начальника милиции сняли с должности.

— Вроде тут, — сказал доктор, и я услышал стук по дереву, — точно здесь.

Дверь открылась, тусклый желтый свет прямоугольником пробил темноту.

Доктор остолбенел, его глаза неотрывно смотрели на что-то в комнате, а губы нервно дрожали. Я подошел и заглянул из-за его спины в дверной просвет. Два раздувшихся до невероятных размеров тела, покрытые полупрозрачное кожей, покачивались в подсобке. Через просвечивающую кожу можно было увидеть, как внутри плавают темные сгустки. Услышав, что открылась двери, они тихо замычали и закачались еще сильнее. Кожа на бедре у женщине лопнула, выметав наружу мутную жидкость с копошащимися в ней червями.

— Валим отсюда, — сказал доктор, — им уже не помочь.

Он схватил меня за руку и силой закрыл дверь. Мы так же на ощупь вернулись обратно в освещенный коридор.

— Доктор, а вы знаете что-нибудь про аппарат четыре? — спросил я его.

Он остановился, как вкопанный.

— Откуда ты знаешь про него? — пробежала тень по лицу доктора, — кто тебя послал?

Сейчас он выглядел даже пугающе, черты лица обтекаемые белым электрическим светом заострились, а глаза напряженно впились в меня.