Нечестивый
Шрифт:
— Она сказала, чтоб я не трогала ее, — шмыгая носом, ответила Курицына, — мол, отлежусь и все пройдет.
— Сгиньте твари, — донеслось слабое шипение с дивана, — ненавижу вас.
— Идем отсюда, — сказал Сомов, хватая девушку за руку, — ей уже не помочь.
— Но ведь она моя мама, — снова зарыдала Лена и начала вырываться, — я не могу оставить ее.
Сомов выругался и достав сигарету, раскурил и передал Лене. Она с недоумение зажала дымящуюся сигарету между пальцев.
— Затянись поглубже, — приказал Сомов, — возражения не принимаются.
Лена
— Забудь, о том, что здесь произошло, — сказал Сомов, смотря ей прямо в глаза, — иди на лестничную площадку и жди меня.
— Хорошо, папочка, — улыбаясь, ответила Лена, — а потом мы поедим мороженого, как раньше?
— Конечно поедим, солнышко, — произнес Сомов и заботливо провел пальцами по ее щеке, — а теперь иди.
Лена встала не с первого раза, но ей было очень весело оттого, что ноги заплетаются. Пошатываясь, она вышла в коридор, подхватила туфельки и скрылась за дверью в подъезд.
Сомов прошел на кухню и загремел ящиками. Внизу нашлись молоток для отбивки мяса и маленький затупившийся топорик. Оба проржавели, видимо, ничего мясного здесь не готовили. Внимательно осмотрев орудия, Сомов выбрал оба и направился обратно в комнату.
Старуха подцепила худой, длинной рукой тряпку, валяющуюся на полу и подтаскивала к себе. Сомов с размаху опустил топорик на хрустнувшую кисть.
Старуха завизжала и неожиданно резво для своих размеров, вскочила с дивана. Она опиралась на три оставшихся конечности, покачивая раздувшееся тело, шея вытянулась, а голова повисла лицом вниз. Выходила предельно мерзкая пародия на обожравшегося трехного паука.
Тесак промелькнул в воздухе, перебивая сочленение в ноге и заставив тварь упасть на пол. Сомов отскочил и нанес еще один удар, метя в голову, но старуха подставила раненую руку, спасаясь от смерти.
Тварь ловко оттолкнулась задними ногами и скользнула на туловище вперед. Челюсти почти достали до ноги Сомова, но тот высоко подпрыгнул, приземляясь на шею старухи.
Ступня погрузилась в мягкое желе, будто позвоночник полностью растворился. Тварь наугад хлестнула ногой, сбивая Сомова на землю. Тот рубанул топориком по раздувшемуся брюху, из которого сразу же вырвался поток дурно пахнущей жижи.
— Жрать сейчас буду, — прорычала старуха и круто развернувшись, вонзила клыки в подставленное в последний момент предплечье.
Сомов пнул тварь, но ноги только отпружинили от раздувшегося тела. Старуха мотала голова, как собака, надеясь вырвать клок мяса побольше.
Ткнув пальцами в глаза истошно завизжавшее и отпустившей руку твари, Сомов наискосок рубанул по ее голове. Раздался глухой чавкающий звук, но похоже, особого вреда он не причинил.
Вскочив на ноги,
Сомов отбросил оружие и пошатываясь, поплелся на кухню. Там он долго промывал руку под горячей водой и отыскав чистое полотенце, кое-как намотал его на рану.
Натянув ботинки, он вышел в подъезд, Лены там не оказалось, только витал сладковатый дым. Чертыхнувшись, Сомов сбежал вниз и выскочил на улицу. Лена лежала на земле, раскинув руки в стороны, и улыбаясь, смотрела в небо.
— Смотри сколько звезд, папочка, — сказала она, заметив Сомова, — интересно, кто там живет, далеко в космосе?
— Небесные коммунисты, — сказал Сомов, усмехнувшись, — вставай, пойдем мороженое есть.
— Точнооо, ты же обещал! — вскочила на ноги Лена, — а мама не пойдет с нами?
— Мама очень устала, — ответил Сомов, — пусть отдохнет.
— Представляешь, я видела человека с луком, — сказал Лена, хватая его за руку, — не с тем, что едят, а из которого стреляют. От него так пахло, будто я в церкви оказалась.
Сомов и Лена заночевали в отеле, по дороге купив ведерко шоколадного мороженого, которое Курицына ела, зачерпывая пальцами. Уложив Лену спать, Сомов сидел на стуле и смотрел в окно до самого рассвета.
Глава наблюдателя — Наши мертвые
Лет с шестнадцати он полностью перестал спать. Чтобы не таскали по больницам, каждую ночь лежал в кровати по шесть часов, а начав жить отдельно, научился извлекать выгоду из своего положения, тратя освободившееся время на чтение.
Утро выдалось неожиданно солнечным, с легким теплым ветерком, вяло колыхающим шторы. Лена ворочалась во сне, причмокивая губами и зовя отца.
Лицо Сомова недовольно кривилось, он не мог собрать цельную картинку. Он знал, что резко увеличилось количество самоубийств, сумасшедший развешивает собак, дом с зашкаливающим количеством смертей, вдобавок парень из него отъехал в дурку. Добавить подслушанный разговор про людоедку, друзей перегрызших глотки, и главное — зараженная старуха.
Едва он вошел в квартиру Курицыной, как почувствовал знакомый аромат разложения и веяние потустороннего, будто оказываешь в старом, заброшенном склепе.
Случаи такого профиля были его основным занятием. Если случалось странное происшествие, нетипичное изменение трупов, слухи про чудовищ, буйствующие маньяки, то в скором времени он оказывался там.
Почти всегда виновата оказывалась человеческая хитрость и изворотливость. Чего только не делают люди, чтобы избежать наказания — растворяют трупы в негашеной извести, разрубают на куски и скармливают свиньям, подстраивают самоубийства, съедают сами.