Недетские чувства

Катс Натали

Я вышел из машины и подошел к воротам. Вчера выпал снег, но дорожка к дому уже была аккуратно почищена. Звонка на воротах не оказалось, и я решительно нажал на ручку. Я должен поговорить с Никой.

— Здравствуйте, — на меня уставился мальчишка лет десяти с лопатой в руках, — вы к кому?

Я немного удивился. Света не говорила, что у Ники есть еще ребенок. А это совершенно точно был ее сын. Я сразу увидел, как они похожи.

— Здравствуй, — поздоровался и я протянул ему руку, словно признавая за равного, — я хочу поговорить с твоей мамой.

Она дома?

Мальчик важно пожал руку, шмыгнул носом и важно спросил:

— Вы, наверное, по объявлению? Дом пришли посмотреть?

— Да, ты прав, — соврал я. Пусть думают что хотят. Мне любым способом надо увидеть Нику.

Ребенок степенно кивнул, взял меня за руку и потащил по узким вычищенным дорожкам:

— Пойдемте, я вам двор покажу. Вот здесь мастерская батина. Здесь кладовка, мамка свои огородные причиндалы прячет. У нас здесь все хорошее, — он явно цитировал взрослых, — батя на века строил. Если бы не необходимость, то ни за что не продали бы. Вы не смотрите, что цена низкая, дом стоит гораздо дороже. Нам просто деньги срочно нужны.

— И для чего? Мамка в карты проиграла? — усмехнулся я. Все же я был прав. Это благополучие не надолго.

— Нет, батя в аварию попал, — ребенок прикусил губу и вытер рукавом слезы, — поломало его всего. Деньги нужны на реабилитацию. Да и потом, — он тяжело со всхлипом вздохнул. А мне стало стыдно. — не встанет он больше. Врачи говорят в лучшем случае коляска. А то и вовсе лежать будет…

— Все так плохо?

— Врачи говорят плохо, — мальчишка отвел глаза, — ну что пойдете внутри смотреть?

— Пойду.

Я шел за ним к крыльцу. Видно было, что этот малыш такой же крепкий и стойкий, как моя Груша. Что ни говори, а дети у Ники получаются хорошие. Не чета ей самой.

До крыльца было всего ничего, всего несколько шагов, дворик оказался совсем крошечным. А там мальчишка вдруг схватил за руку и со слезами попросил:

— Дяденька, пожалуйста, купите наш дом. Нам очень-очень нужны деньги, дяденька. Моя мамка каждую ночь плачет. Говорит, время уходит… а мы с осени его продать не можем. Уже почти задарма отдаем. Только чтоб бате хватило на лечение. Пожалуйста. Дяденька, купите дом!

И столько отчаяния было в его глазах. Столько мольбы. И я увидел, что они с Дашей очень похожи. Я видел такой же взгляд, когда она смотрела на меня. Совсем недавно. Мне стало не по себе. Откуда-то взялась жалость к этому ребенку. К Нике…

— Хорошо, я подумаю, — ответил я. Как-то не так предполагал я нашу встречу.

Мальчишка открыл дверь, пропуская меня, и заорал:

— Мам! Дом пришли смотреть!

Я вошел в холодную веранду. Чистенько. Аккуратно. Совсем не похоже на Нику. Уж ее-то просто невозможно было заставить что-либо делать, она все спихивала на маленькую Грушу. Перед приоткрытой входной дверью стояла обувь.

И я услышал Нику:

— Разувайтесь и проходите. Тапочки наденьте, а то у нас прохладно.

Сердце екнуло. Все тот же голос, как одиннадцать лет назад. И сама Ника…

она нисколько не изменилась.

— Здравств… Дима?! — ахнула она.

Такая же. И совсем другая. Она стояла с ребенком на руках, и смотрела на меня. Обычная, простая женщина. Растрепанная, с небрежным пучком на голове, ненакрашенная, в длинном цветастом халатике и тапочках с ушками. Теплая и домашняя. Такой я никогда ее не видел.

— Привет, Ника. Ты стала совсем другой.

И тут же она вернулась, та самая до последней черты знакомая бывшая Ника. У нее даже взгляд изменился. Исчезла мягкость. Доброта. И стало понятно, что дело вовсе не в отсутствии макияжа и прически. Это всего лишь антураж. На самом деле Ника стала другой где-то там, внутри.

Она отпустила мальчика лет трех с рук и выпрямилась.

— Что ты хотел? Если купить дом, то пошли, я тебе все покажу. Если нет, уходи. Видеть тебя не желаю, — с привычной равнодушной грубостью выдала мне она.

— Нет, я хотел поговорить. Про Грушу.

— С ней все хорошо. До свидания. Выход там, — она кивнула на дверь. И отвернулась. Как всегда холодная и бесчувственная.

— Ника, твой сын сказал, что вам нужны деньги. Я могу помочь, — вырвалось у меня.

— Мне ничего от тебя не надо, — отрезала Ника.

Я пожал плечами и направился к выходу.

— Стой! — Я уже выходил во двор, когда она босиком выскочила на веранду. — Стой!

Я пожал плечами и направился к выходу. Не понимаю, почему Ника ведет себя так, словно я ее чем-то обидел? Причем смертельно обидел? Но ведь это именно она испортила жизнь всем нам. И сейчас. Я уверен, они с Дашей на связи. Ника проговорилась. А Свету просто ввели в заблуждение. Она же всем верит. Даже этим аферисткам.

— Стой! — Я уже выходил во двор, когда Ника босиком выскочила на веранду. — Стой!

Я замер и оглянулся. Ника кусала губы, а в глазах стояли слезы:

— Ты правда можешь нам помочь? — Я кивнул. — Одолжи мне денег. Пока мы не продали дом. Я все отдам. Мне очень нужно.

Но теперь, когда я знал правду, все желание помогать этой стерве пропало. Но я не мог не спросить. Сам не знаю зачем.

— Вы для этого провернули эту аферу? Тебе нужны были деньги?

— Что?! — опешила Ника. И вдруг расхохоталась, как истеричка. Прижимая руки к животу. Она смеялась, а я стоял и ждал, чтобы в последний раз взглянуть в глаза гадине. Чтоб увидеть там подтверждением своим словам.

А Ника простонала, не переставая хохотать:

— Господи, я должна была догадаться. Если уж что-то остается неизменным в этом мире, так это твоя ненависть к женщинам. Дима, ты идиот. Боже, какой ты идиот! И как я раньше не замечала, что ты конченный дебил.

Ее смех. Слова. Они били по нервам, вызывая ярость. Я?! Я идиот?! Гнев застил глаза. Снова. Эта тварь умеет доводить меня до белого каления практически мгновенно. Я зарычал и ударил.

Глава 7