Недетские чувства

Катс Натали

— Что?! — переспросила я, похолодев до кончиков пальцев.

— Сюрприз! — бабушка явно была довольно произведенным впечатлением, — я через час буду у тебя в квартире. Уже еду с вокзала.

Я не нашлась, что сказать. Вот бабушка! Вот устроила сюрприз! У меня даже голова закружилась, когда я представила, что Дима сегодня мог бы быть со мной. Я бы ни за то не смогла его убедить, что нам нужно провести вечер не вместе. Он уже несколько раз намекал мне, что не против познакомиться с моими родственниками. Но только я делала вид,

что не понимала намеков.

У меня даже от сердца отлегло и все раны зарубцевались. И с чего я, вообще, решила, что он к любовнице собрался? Может деловая встреча. Может вот так же родственники нагрянули.

Ну, ба! Ну разве же так можно! Чуть до инфаркта меня не довела. Это просто невероятное везение, что у Димы сегодня встреча. Я повеселела и заскочив по дороге в продуктовый, дома же пусто, я там уже давно не живу, помчалась к себе. Надо бы еще успеть хотя бы смахнуть пыль.

Я успела. Энтузиазм просто переливался через край, все же по бабушке я соскучилась. Пока она работала мы не были так уж близки. Но после выхода на пенсию, все изменилось. Бабушка старалась проводить со мной каждую свободную минуту, словно наверстывая упущенное. И мы крепко сдружились. Все же мне всегда не хватало тепла и любви близких. Может быть поэтому мне так хорошо с Димой, подумала я. Даже самые маленький огонек его чувств ко мне, согревает мое сердце.

Когда раздался звонок, я уже закончила экспресс-уборку, а на плите шкворчала жареная картошка.

— Бабушка! — завизжала я и втащила ее в коридор, не включая свет, — бабушка! Я так соскучилась!

— Грушенька, внученька моя, — расплакалась бабушка, от волнения забыв о том, что теперь меня зовут Даша.

— Ба, — прошептала я прижавшись к ней и зажмурив глаза, чтобы не расплакаться тоже, — не называй меня так, пожалуйста. Ты же знаешь, я ненавижу это имя.

— Ох, Дашенька, — исправилась бабушка, — Дашенька, как же я соскучилась.

— Даша?!

Я думала мне показалось. И отстранившись от бабушки, посмотрела на человека, который вошел с бабушкой и на которого я просто не обратила внимания.

— Даша? — повторил Дима, ошарашено переводя взгляд с меня на бабушку и обратно.

Мир рухнул окончательно. Я замерла… а бабушка отодвинулась в сторону и продолжила причитать, не замечая, что между нами со скоростью света расширяется огромная трещина глубиной до центра земли.

— Дашенька, посмотри, кого я привела. Ты же помнишь дядю Диму?

Я проскребла сухим языком по нёбу:

— Помню… Дима… я… прости…

Но он уже не услышал моих извинений. Почерневший, мгновенно осунувшийся, что было заметно даже в темноте прихожей, он, не глядя. нашарил ручку двери и выскочил из дома.

— Ди-ма! — отчаянно крича, я кинулась за ним, как только прошло оцепенение. Босиком, в подъезд, на улицу. Прямо по снегу.

Но момент был упущен. И не успела я добежать до его белой машины-бабочки, как она рванула со двора, осыпав меня колючими

ошметками утоптанного снега из под колес.

Уехал. Навсегда.

Я упала там же возле подъезда не в силах справиться с болью. Кажется, я выла, сидя посреди дороги и царапая ногтями ледяную корку до крови на пальцах. Не помню. Помню только как бабушка обнимала меня, стоя рядом на коленях, и причитала сквозь слезы:

— Господи, сжалься! Даша, Дашенька, внученька моя…

Часть 2

Глава 1

Я перестал считать дни. Каждый начинался и заканчивалось одинаково. Я пил. Пил стараясь заглушить боль и залить пустоту. Сначала глушил виски, не чувствуя вкуса. Но хороший виски не давал того эффекта, что водка, не позволяя забыть. И в очередной раз спустившись в магазин возле дома, я, не глядя, сгреб несколько бутылок водки в корзину.

Оказывается, я уже забыл отвратительный вкус дешевого пойла. Но действовало оно быстрее, доводя меня до беспамятства и пряча боль. А это то, что мне нужно…

Сегодня я опять проснулся за столом. Это тоже стало уже привычным, хотя иногда я просыпался под ним. И я уже забыл, что может быть по другому. Я открывал глаза, пил и засыпал снова. Я выходил из кухни только чтобы купить еще водки и закуски, но чаще обходился без нее. Я потерял счет дням. Не знал сколько времени прошло: неделя, три, месяц, год… все слилось в одну бесконечно длинную вечность.

— Дима, — меня разбудила Света. Она трясла меня за плечо. Зачем она пришла? Я не хочу ее видеть. — Дима,

— Отстань! — Поднял на нее мутный взгляд. И потянулся к стакану, но Света была быстрее, Дура. Пожав плечами, я хлебнул огненную воду прямо из горла. Нутро обожгло, и мир вокруг привычно поплыл.

— Дима, — она схватилась за бутылку, пытаясь отнять то, что я не хотел отдавать, — алкоголь не выход. Ты посадишь себе печень, но не исправишь то, что натворил.

Я вызверился мгновенно, чувствуя, как кровь застилает глаза:

— Я?! Я натворил?! — бутылка полетела в окно, и разлетелась на мелкие осколки. Я перестал себя контролировать, — она мне врала! С самого начала врала! Каждый день!

— Я не знаю, что у вас случилось, — Света поежилась, она как никто другой знала, каков я в гневе, и осторожно переступила между стеклами от разбитой бутылки, — Даша уволилась, ее бабушка принесла заявление.

— Скатертью дорога! Пусть катиться на все четыре стороны! Такая же дрянь, как ее мамашка! — я зарычал и ударил кулаком по стене, стараясь вложить в этот удар все ненависть. Я бил, не замечая, как стена окрашивается моей кровью из разбитых костяшек. Но боль, грызущая душу, не уходила. Я ведь любил эту мерзавку. Любил. Как никогда и никого. И люблю. Черт побери!