Нефритовая Гуаньинь

Древневосточная литература Автор неизвестен --

Об этом написаны такие стихи:

Ветры лютуют, дожди свирепеют… В них ли причина? Лишь срок подойдет — Сливы на дереве зреют, желтеют, Ласточка в клювике землю несет, Тутовых листьев наряд поедая, Жадно пищит шелкопряд молодой… Нас покидает весна, оставляя Зелени плащ над землей и водой.

Вы хотите знать, к чему мы рассказываем об уходе весны? А вот к чему.

В годы «Шаосин» в Ханчжоу жил Сяньаньский князь {302} , уроженец Яньани, правивший тремя областями. Однажды на исходе весны он со всею семьею выехал за город отдохнуть и полюбоваться природою. Вечером, когда они возвращались домой и паланкин с женщинами миновал мост у ворот Цяньтан,

князь, который следовал в последнем паланкине, вдруг услышал, как в переплетной лавке подле самого моста кто-то крикнул:

302

Сяньаньский князь — титул сунского полководца и вельможи Хань Ши-чжуна, прославившегося подвигами в битвах с чжурчжэнями.

— Иди скорее, дочка, посмотри на князя!

Девушка вышла, князь увидел ее и сразу же сказал сопровождавшему стражнику:

— Вот как раз такая девушка, которую я давно ищу! Приведи ее завтра во дворец.

Но ведь стихи гласят:

Не долго пыль клубится над дорогой; Не вечно суета владеет сердцем…

На доме у моста висела доска с надписью: «Мастер Цюй. Наклейка на картон старинных и новых картин». Из дома вышел старик, ведя за руку девушку.

Вы хотите знать, какова она была с виду? Послушайте!

Волосы-тучки — что легкие крылья цикад. Бабочки-брови — над долом весенним парят, Алые губки — что сочные вишни плоды, Белые зубки — что ровные яшмы ряды. Крохотной ножки почти незаметен шажок, Песнею иволги нежно звенит голосок.

Такова была девушка, которая вышла посмотреть на паланкин князя.

Стражник уселся в чайной напротив и, когда хозяйка подала ему чай, спросил:

— Можно ли попросить вас, хозяюшка, пригласить сюда мастера Цюя из переплетной лавки, что на той стороне улицы? Мне нужно с ним потолковать.

Женщина сходила за стариком, тот явился, обменялся со стражником приветствиями, и оба сели. Цюй спросил:

— Чем могу быть полезен?

— Особенно важного дела у меня к вам нет, — сказал стражник. — Я только хотел узнать: та девушка, которую вы позвали взглянуть на паланкин князя, — ваша дочь?

— Да. И к тому же единственная.

— А лет ей сколько? — продолжал расспрашивать стражник.

— Восемнадцать.

— Вы думаете отдать ее замуж или в услужение кому-нибудь из вельмож?

— Я человек бедный. Денег на приданое взять неоткуда. Думаю, придется отдать ее в услужение.

— А что она умеет делать?

На этот вопрос старый Цюй ответил стихами, написанными на мотив «Прелестные глаза»:

В укромных покоях таится Прелестнейшая чаровница, Не фея весны, но цветами Шелка расшивать мастерица, Зеленая чашечка, пестик — Вот-вот аромат заструится. И бабочек рой оживленный Над девою вьется, кружится.

Стражник догадался, что девушка хорошо вышивает.

— Только что, — сказал он, — здесь проезжал князь. Из своего паланкина он заметил вышитый пояс на вашей дочери. Во дворце князя как раз нужна хорошая вышивальщица. Вы могли бы предложить свою дочь в услужение.

Старик вернулся домой и переговорил об этом предложении с женой. На другой день он написал дарственный уговор, взял дочь и отправился во дворец. Князь уплатил за девушку и дал ей имя Сю-сю.

Через некоторое время император пожаловал князю боевой халат, расшитый цветами. Сю-сю сразу вышила точно такой же, и князь остался очень доволен.

— Император подарил мне халат боевой, с вышивкой, — как-то сказал он. — Надо отдарить его чем-нибудь необыкновенным.

Он взял из своей сокровищницы кусок прекрасного, праздничного, белого, как баранье сало, нефрита, вызвал резчиков и спросил:

— Что можно сделать из этого нефрита?

— Набор кубков для вина, — сказал один.

— Жаль пустить такой чудесный кусок нефрита на винные чаши, — заметил князь.

— Этот кусок нефрита заострен кверху и закруглен снизу, — сказал другой мастер. — Из него можно вырезать махакала {303} .

303

…вырезать махакала. — Махакала — статуэтка в виде спеленутого младенца; в седьмой день седьмого месяца, когда, по преданию, встречались небесные влюбленные Ткачиха и Пастух, такие статуэтки дарили женщинам в знак благопожелания иметь детей.

— Но статуэтками

пользуются только раз в году — в седьмой день седьмой луны, — снова возразил князь. — Все остальное время они пылятся без употребления.

Среди резчиков был молодой мастер, по имени Цуй Нин, уроженец города Цзянькан, что в области Шэнчжоу. От роду ему было двадцать пять лет, и он уже несколько лет работал в княжеском дворце. Он выступил вперед, почтительно сложил руки и сказал:

— То, что этот нефрит заострен кверху и закруглен снизу, — очень плохо. Он годится только на то, чтобы вырезать изваяние Гуаньинь.

— Хорошо, — сказал князь. — Как раз это мне и нужно.

И он приказал Цуй Нину приступать к работе.

Не прошло и двух месяцев, как изваяние Гуаньинь было готово. Вместе с письмом князь отправил его в императорский дворец, и император остался очень доволен. Цуй Нину прибавили жалованье, и он продолжал служить у князя.

Время текло незаметно, и снова наступила весна. Однажды вечером мастер Цуй Нин в обществе нескольких приятелей возвращался домой после прогулки, и все завернули в кабачок у ворот Цяньтан. Они выпили всего по нескольку чаш, как вдруг на улице поднялся шум. Приятели поспешно распахнули окно — посмотреть, что случилось, — и услышали крики: «Пожар! Горит возле моста Цзинтин!»

Не допив вино, Цуй Нин с товарищами бросились опрометью вниз по лестнице, чтобы поспеть на пожар, и вот что они увидели:

Ничтожная искра таким разгорелась пожаром, Как будто бы вспыхнули тысяча тысяч костров! — Светильник ли с неба Лю Дин-огневик {304} опрокинул? Огонь ли зажжен Чжоу Юем {305} у Красной стены? Жестокие княжьи вассалы скалу подпалили? {306} Сигнальный огонь ублажает каприз Бао Сы? {307} Горящею тыквой коварный У Тун забавляется? {308} Иль алого мула приводит к нам Сун-Сумасброд? {309} — Досель не видали такого огромного пламени, Что дымом застлало и землю, и выси небес!

304

Лю Дин — по народным поверьям, один из духов огня, который оказывал услуги тем, кто обладал магическими способностями. В циклических знаках китайского летосчисления «дни» соответствовал стихии огня, в шестидесятилетнем цикле знак «дин» встречается шесть раз, отсюда и наименование духа («лю» — по-китайски — шесть).

305

Чжоу Юй — полководец царства У, который в 209 г. в битве у Красной стены, на реке Янцзыцзян, одержал победу над армией Цао Цао, вторгшейся с севера.

306

Жестокие княжьи вассалы скалу подпалили… — Имеется в виду история Цзе Цзы-туя, который девятнадцать лет преданно служил Цзиньскому князю Вэнь-гуну, бывшему в изгнании. После воцарения князя (правил с 635 по 628 г. до н. э.) Цзе удалился в горы и стал отшельником. Князь послал своих слуг привезти Цзе во дворец, но Цзе отказался возвратиться, обиженный на князя за то, что тот ничем не возблагодарил его. Тогда княжеские слуги подожгли лес и кустарник на горе, и Цзе Цзы-туй погиб в пламени.

307

Сигнальный огонь ублажает каприз Бао Сы… — Бао Сы — наложница Чжоуского царя Ю-вана (781—770 гг. до н. э.). Желая развеселить всегда печальную красавицу, Ю-ван как-то приказал зажечь на башнях сигнальные костры. Удельные князья, завидев костры, решили, что приближается неприятель, и поспешили к царю с войсками, однако, прибыв в столицу и не обнаружив врага, пришли в замешательство, чем рассмешили Бао Сы. Когда же к столице в самом деле подступили враги и на всех башнях были зажжены сигнальные огни, князья, решив, что это опять шутка, не пришли царю на помощь. Город был взят неприятелем, а Ю-ван убит.

308

Горящею тыквой коварный У Тун забавляется… — У Тун (Хуа Гуан), как и Лю Дин, по народным поверьям, дух огня.

309

…алого мула приводит… Сун-Сумасброд. — Сун (по прозвищу Сумасброд) — повелитель огня, разъезжавший, согласно преданию, на муле алого цвета.