Неизменный
Шрифт:
Нет, это было нечто большее. Сказать, что я была рада заработать деньги, было бы только частью правды. Это было удовлетворение от работы, острые ощущения от охоты и всплеск адреналина.
Я стояла посреди кабинета в темноте, моя кровь бурлила, а на лице играла улыбка, и я поняла кое-что важное. О, боже мой, я скучала по этому. Я чувствовала себя более живой, чем за последние недели… месяцы… может быть, годы. Внезапно всё снова стало цветным. Не только черно-белые или приглушенные тона, но и яркие, искрящиеся неоновые оттенки.
Мне хотелось верить, что я
Кэролайн Валеро хорошо умела лгать, но в воровстве была бесподобна.
Сегодняшний вечер должен был стать не только моим оправданием, но и моим искуплением.
Немедленно подойдя к столу Сойера, я включила его лампу и осмотрела всё, что было доступно. Я открыла свою большую сумочку и начала складывать в неё вещи. Драгоценности и подписанный редкий бейсбольный мяч, коллекцию очень старых золотых монет, всё, что я могла найти, что, как я думала, принесет приличные деньги. Я сняла «Лейтона» со стены и поставила его рядом с дверью. Он был моим. Как и справочник наёмного убийцы. Как и яйцо Фаберже, похищение которого могло иметь ужасные последствия, если кто-нибудь когда-нибудь узнал бы, что это я его украла.
«Больше», — прошептало мое жадное воровское сердце.
«В любом случае, это твоё, моя лучшая, обычно морально правильная сторона согласилась».
«Он украл это у тебя».
Оглядев кабинет, мой взгляд упал на сейф. Я подошла к нему и провела рукой по верхушке.
— Что ты скрываешь? — спросила я. Я бы никогда не смогла открыть его без посторонней помощи. Он был большим, громоздким и сложным — все то, что я ненавидела в сейфах. И это был бренд, который я не узнала, что означало, что я даже не могла бы им воспользоваться. Я понятия не имела, как он был построен или в чем секрет его взлома. Это была полная и абсолютная загадка.
Только он не был заперт.
Я заметила просвет наверху, когда провела по нему пальцами. Схватившись за большую ручку, я потянул. И она открылась. Ха-ха! Привет, секреты.
Хотя часть меня должна была задаться вопросом, насколько пикантными были эти секреты, если Гас и Сойер даже не потрудились запереть за собой сейф.
Но когда дверь была открыта, я не могла решить, хочу ли я все-таки их знать. Я ожидала увидеть больше ценных вещей, может быть, файлов, которые они не хотели, чтобы другие люди нашли. Мне хотелось чего-нибудь из того времени, которое Сойер провёл в тюрьме, или когда Гас работал бухгалтером в братве.
Вместо этого я получила один конверт из плотной бумаги. Во всем сейфе только он, толстый, зловещий конверт. И если название не было предупреждением, то я не знал, чем оно было. Я начала сомневаться во всем своем пребывании здесь.
Где были Сойер и Гас? Разве им не нужно было управлять рестораном?
Неужели никто не заметил, как я спустилась сюда? Неужели это действительно было так просто?
Нет. Из всех заданий, на которых
На самом деле, можно было сказать, что это было слишком просто.
А это означало, что что-то было не так. Это была ловушка.
Каро.
Вот что было написано на конверте.
Простое, сдержанное Каро, написанное почерком Сойера.
Я не могла избавиться от параноидального чувства, что я только что открыла дверь туда, откуда мне не выбраться, но я должна была увидеть, что было внутри конверта. В смысле, я уже планировала уехать сегодня вечером. Ничто не могло удержать меня в этом городе. Ничего такого, что могло бы побудить меня остаться. Неважно, что Сойер смог накопать на меня.
Не было ни одной причины бояться бумаг. Или конверта. Или того, что в нем было.
— Просто сделай это, — приказала я себе. Покачав головой, я схватила его и удивилась, его тяжести. Я собиралась бросить его в сумочку и убраться оттуда к чертовой матери. Я хотела, может быть, просто сжечь его, прежде чем узнаю, что в нем было.
Но я ничего из этого не сделала.
Да и как я могла? Это была моя жизнь. Я заслуживала знать, что сделал Сойер.
Глава 20
Содержимое папки лежало передо мной, парализующее, закрытое и разоблачающее одновременно. Именно так я себя и ощущала. Выставленной напоказ, полностью обнаженной и в тоже время в полной темноте, в совершенном неведении.
Там были мои недавние фотографии, сделанные до того, как Сойер приехал в город. Я прочитала временную метку и попыталась подумать о своей жизни в это время. Это было еще до реконструкции «Инициативы Вашингтон».
Это было до того, как сюда приехал Сойер.
Он нанял кого-то, чтобы он меня нашел и сфотографировал. Вот я выхожу из бакалейной лавки. Вот я на работе. Вот я забираю Джульетту из детского сада.
Внутренности скрутились. Выходило, что он знал о ней. Но знал ли он, что она его дочь? Он никогда не упоминал её. Ни разу.
Далее были распечатанные электронные письма с его личным помощником.
— Ты нашёл её? — спрашивал Сойер.
— Возможно, — его личный помощник напечатал в ответ. — Я продолжаю копать, но нашёл кого-то, кто соответствует описанию.
— Мне нужна фотография, — потребовал Сойер.
— Пока нет, — пытался урезонить его личный помощник. — Позволь мне сначала удостовериться.
Сойер был неумолим.
Это был конец той цепочки писем. Я не знала, что случилось потом, за исключением того, что Сойер, должно быть, получил какое-то подтверждение, потому что мои фотографии были повсюду. С Джесси на его ранчо, с Франческой в «У Фута», с Мэгги, двумя стаканами кофе между нами и широкими улыбками на наших лицах.