Неизвестные трагедии Великой Отечественной. Сражения без побед
Шрифт:
Все это время начиная с 10 июля руководство боевыми действиями Северного, Северо-Западного фронтов, Балтийского и Северного флотов осуществлялось Главным командованием северо-западного направления во главе с маршалом Советского Союза К.Е. Ворошиловым. Будучи лично храбрым человеком, он в то же время боялся самостоятельно принимать какие-либо решения и часто затруднял этим работу других военачальников. Между тем обстановка в районе города продолжала обостряться, и это очень беспокоило Сталина. Решив разобраться в деятельности главкома Ворошилова, он направил в Ленинград комиссию в составе В.М. Молотова, Г.М. Маленкова, Н.Г. Кузнецова, А.Н. Косыгина, П.Ф. Жигарева и Н.Н. Воронова. Выданный ей мандат позволял от имени Государственного Комитета Обороны решать все вопросы обороны и
Между тем 25 августа 39-й моторизованный корпус противника, наступавший из района Чудова, захватил Любань. Оборонявшаяся здесь 48-я армия не смогла сдержать натиска пяти немецких дивизий и отошла на Кириши и Пушкин. Через три дня противник занял Тосно. До Ленинграда оставалось чуть менее 50 км. В посланной на имя Молотова и Маленкова телеграмме Сталин не смог скрыть своего раздражения: «Если так будет продолжаться, боюсь, что Ленинград будет сдан идиотски глупо, а все ленинградские дивизии рискуют попасть в плен… Чем, собственно, занят Ворошилов и в чем выражается его помощь Ленинграду?» [179]
Утром 8 сентября части 20-й немецкой моторизованной дивизии вступили в Шлиссельбург. «Уже в 7.40 был водружен флаг на церковной колокольне и марш-броском достигнут берег Невы, – писал немецкий военный историк В. Хаупт. – Около 10.00 боевые группы 424-го пехотного полка вошли в Шлиссельбург. Ладожское озеро было достигнуто – Ленинград окружен!» [180] С выходом противника к Ладожскому озеру и верховью Невы Ленинград оказался плотно блокированным вражескими войсками. С 8 сентября сообщение с городом могло поддерживаться только через Ладожское озеро и по воздуху. Это крайне осложняло организацию обороны. Имевшиеся пути не обеспечивали подвоза необходимых материальных и технических средств как для населения города, так и для оборонявших его войск.
Ворошилов не спешил докладывать в Москву о случившемся, надеясь хоть как-то поправить положение. Однако утром следующего дня в Кремле уже знали о блокаде Ленинграда, и начальник Генерального штаба Красной Армии маршал Шапошников направил главкому телеграмму следующего содержания: «Имеются данные, что Шлиссельбург занят 8 сентября противником. Сообщите, так ли это, так как мы не имеем данных о Вашем восточном фронте» [181] . Ворошилову пришлось сообщать все как есть. Это явилось последней каплей, переполнившей чашу терпения Сталина. В Ленинград, на имя Ворошилова и Жданова, тотчас была отправлена телеграмма: «Нас возмущает ваше поведение, выражающееся в том, что вы сообщаете нам только лишь о потере нами той или иной местности, но обычно ни слова не сообщаете о том, какие же вами приняты меры для того, чтобы перестать, наконец, терять города и станции. Так же безобразно вы сообщили о потере Шлиссельбурга. Будет ли конец потерям? Может быть, вы уже предрешили сдать Ленинград?» [182]
Вслед за этим К.Е. Ворошилов был отстранен от командования войсками в районе Ленинграда. Вечером того же дня командующий войсками Резервного фронта Г.К. Жуков, только что завершивший ликвидацию ельнинского выступа, был вызван в Кремль. После непродолжительной беседы он вышел из кремлевской квартиры Сталина с запиской, адресованной Ворошилову. В ней Верховный писал: «Передайте командование фронтом Жукову, а сами немедленно вылетайте в Москву» [183] .
В этот критический период Сталин не был уверен в возможности отстоять город. По словам самого маршала Жукова, Сталин «положение, сложившееся под Ленинградом, в тот момент оценивал как катастрофическое. Помню, он даже употребил слово «безнадежное». Он говорил, что, видимо, пройдет еще несколько дней, и Ленинград придется считать потерянным» [184] .
13 сентября по указанию Сталина Ставка ВГК направила специальную директиву новому командующему войсками Ленинградского фронта Г.К. Жукову, члену Военного совета фронта А.А. Жданову и заместителю наркома Военно-Морского флота И.С. Исакову, которой известила об утверждении ею «Плана мероприятий по уничтожению флота на случай вынужденного отхода из Ленинграда». Уничтожению подлежали «все корабли Военного флота, торговые, промысловые и технические
В свою очередь, 16 сентября Военный совет фронта утвердил секретный «План мероприятий по организации и проведению в жизнь специальных мер по выводу из строя важнейших промышленных и иных предприятий города Ленинграда на случай вынужденного отхода наших войск». Согласно этому плану в случае прорыва врага в город подлежали уничтожению свыше 140 важнейших предприятий и сооружений [185] .
На следующий день Военный совет Ленинградского фронта направил Военным советам 42-й и 55-й армий, которые отходили под натиском противника, приказ № 0064 с такими словами: «За оставление без письменного приказа Военного совета фронта и армии указанного рубежа все командиры, политработники и бойцы подлежат немедленному расстрелу» [186] . В соответствии с этим приказом создавались заградительные отряды, которые задерживали покинувших оборонительные рубежи, потерявших свои части бойцов и командиров. Только за два сентябрьских дня – 18 и 19 – комендатура Ленинграда задержала около 4,5 тыс. бойцов и командиров, которые по разным причинам оказались в тылу, а не на передовой. Около 400 человек были переданы следственным органам.
Да, война жестока по своей сути. Но Сталин делал ее еще более жестокой. Жданов и Жуков, докладывая из Ленинграда о положении дел, привели факты, когда немецкие войска, атакуя позиции советских частей, гнали перед собой женщин, детей, стариков, ставя тем самым в исключительно трудное положение оборонявшихся. Дети и женщины кричали: «Не стреляйте!», «Мы – свои!», «Мы – свои!». Советские солдаты и офицеры были в замешательстве: что делать? Нетрудно представить, что могли испытывать и несчастные люди, когда в их спины упирались стволы немецких автоматов и впереди тоже могла ждать смерть. Сталин среагировал немедленно. Среагировал в духе своей натуры – предельно жестоко: «Говорят, что немецкие мерзавцы, идя на Ленинград, посылают вперед своих войск делегатов от занятых ими районов – стариков, старух, женщин и детей – с просьбой к большевикам сдать Ленинград и установить мир. Говорят, что среди ленинградских большевиков нашлись люди, которые не считают возможным применить оружие к такого рода делегатам. Я считаю, что если такие люди имеются среди большевиков, то их надо уничтожить в первую очередь, ибо они опаснее немецких фашистов.
Мой совет: не сентиментальничать, а бить врага и его пособников, вольных или невольных, по зубам. Война неумолима, и она приносит поражение в первую очередь тем, кто проявил слабость и допустил колебания. Если кто-либо в наших рядах допустит колебания, тот будет основным виновником падения Ленинграда.
Бейте вовсю по немцам и по их делегатам, кто бы они ни были, косите врагов, все равно, являются ли они вольными или невольными врагами. Никакой пощады ни немецким мерзавцам, ни их делегатам, кто бы они ни были.
Просьба довести до сведения командиров и комиссаров дивизий и полков, а также до Военного совета Балфлота и командиров и комиссаров кораблей» [187] .
Жестокость к врагу понятна, но жестокость к своим соотечественникам – «старикам, старухам, женщинам и детям» ни понять, ни объяснить, ни тем более оправдать невозможно.
Наряду с отражением ударов противника и всемерным укреплением рубежей обороны на ближних подступах к Ленинграду командование Ленинградского фронта одну из первоочередных задач видело в прорыве еще не окрепшего блокадного кольца. Главная роль в ее решении отводилась 54-й армии под командованием маршала Советского Союза Г.И. Кулика. Армия находилась в непосредственном подчинении Ставки Верховного Главнокомандования. В этом случае решение Сталина о назначении маршала на должность командующего армией можно объяснить только важностью задачи, которая перед ней ставилась. Помимо всего прочего, Верховный Главнокомандующий, продолжая мыслить стереотипами Гражданской войны, делал ставку на свои проверенные старые кадры – Ворошилова, Тимошенко, Буденного, Кулика и надеялся, что они внесут перелом в ситуацию.