Nekomonogatari(Black)
Шрифт:
О боже – несомненно, пугающая девушка.
– Вообще-то, я твёрдо уверена, что это тебя стоит бояться, – невероятно холодно сказала Ханекава, совладавшая с собой, мне, всё ещё валявшемуся на земле. – Старшеклассник, а до сих пор юбки задираешь… чем ты думаешь, Арараги-кун?
Ау-у-у-у.
Она на меня разозлилась.
Если меня прямолинейно ругать, я, как ни странно, лишаюсь дара речи.
Если бы мне пришлось озвучивать свои мысли, я бы сказал, что я ни о чём не думал.
Да что за чушь я творю.
Задираю юбки.
Сейчас
– Хай, Ханекава
– Понятно. Хватайся, – сказала Ханекава, протянув мне руку.
Хоть я и лежал на земле, со мной всё было в порядке, так что если бы даже она не протянула мне руку, я всё равно мог подняться сам. Но принять помощь Ханекавы всегда приятно.
Я ухватился за её руку.
И встал.
– …
Что это было?
Когда я схватился за неё, соединил нашу плоть, моё сердце забилось чаще. Из-за моего состояния?
Не понимаю.
– Ты добр, Арараги-кун. – сказала Ханекава.
С улыбкой.
С улыбкой, наполовину скрытой повязкой.
– Ты добр, и ты хороший человек.
– …
Что мне ответить?
Её улыбка меня пугала.
Честное слово, пугала.
То, что Ханекава могла улыбаться даже в таком состоянии, заставило меня понять разницу между ней и балбесом вроде меня.
Разница не в странности.
Больше похоже на трепет.
Другими словами, страх.
Теперь я вспомнил, как Ошино прямо говорил, что из-за этой стороны Ханекавы «он чувствует себя неуютно».
– Мне нравится это в тебе.
Поверить не могу, что она это сказала.
Обычное поведение для Ханекавы, но – почему?
Конечно, я был рад, когда Ханекава сказала, что я ей нравлюсь, но вдруг почувствовал себя раненым.
Словно меня запугали игрушечным ножом.
Я почувствовал себя одиноким.
В самом деле, почему?
И потом Ханекава предложила:
– Прогуляемся немного.
Она попросила, и, не дожидаясь ответа, пошла.
Она была в замешательстве, но не колебалась. Я взял свой велосипед и, держа его за рукоятку, быстро догнал девушку.
Поравнялся с ней.
Я слышал, что этикет обязывает мужчину идти по обочине, однако в нашем случае, я бы оказался слева от неё, и из-за этого я пошёл справа.
Конечно, если машина влетит на тротуар, я бы мог защитить Ханекаву своим телом. Но я подумал, что Ханекаве не понравится, если я буду идти слева.
Она не хотела, чтобы я стоял со стороны повязки.
Так я подумал.
– Ханекава.
Теперь, когда мы поравнялись, я рискнул осторожно нарушить молчание.
– Ты куда-то шла?
– Хм? Хм, – ответила Ханекава. – Да нет. Выходные – прогулочные дни, так что я просто гуляла, чтобы убить время.
– Ладно, но куда-то же ты шла?
– Нет. Никуда не шла.
– …
– Не то чтобы я могла куда-то пойти.
– …
– Я не могу никуда пойти.
После этого Ханекава задала свой вопрос:
– Арараги-кун,
Не похоже, что она просто так сменила тему.
– Кажется, ты говорил что-то такое на весенних каникулах.
– А…
Ты правильно запомнила – хотя я не думаю, что этим стоит восхищаться.
Её память хороша настолько, что её можно сравнить с компьютером. Неудивительно, если она помнит все наши беседы до этого момента.
А я помню всё её белье, которое видел до этого момента!
– Арараги-кун, ты ни о чём странном не думаешь?
– Вовсе нет.
Очистившись от подозрений…
– Да, у меня есть сёстры, – ответил я.
…забросил удочку. Думая, почему Ханекава заинтересовалась ими.
– Две сестры, существование которых ничем не оправдано.
– Не оправдано, говоришь.
Ханекава улыбалась так, будто дразнила меня. «Нет, правда», – я попытался убедить её в своей серьёзности. Будет жаль, если она подумает, что я так говорю из-за скрытого смущения.
Я не цундере и не реверс-цундере.
Если придётся выбирать, то я назовусь антидере.
– В этом мире нет никого, кто мог бы сравниться с ними в умении раздражать меня – или лучше сказать, нет никого похожего на них. Мысль о том, по какой кривой дорожке я пошёл из-за них, насколько моя жизнь порвана на части, сводит меня с ума. Когда я думаю о достойной жизни, которую мог бы прожить без них, мне становится плохо.
– Да что ты говоришь. Несмотря на это, кажется, вы отлично ладите.
Улыбка Ханекавы не исчезла.
Наоборот, она стала ещё шире.
– Похоже, вы копаетесь друг у друга в нижнем белье.
– …
Что ещё она обо мне знает?!
Не то чтобы я копался… но по её словам можно было подумать, что она знает о нашем с Цукихи утреннем разговоре.
И если так, она могла догадаться, куда и зачем я еду… ужасно.
Сатори.
Прозвище, Сати.
– Я ничего такого не делал, – решительно ответил я с видом альфа-самца, нарисованного в стиле Хары Тецуо [35] . – Мы только ссоримся. За пять лет мы ни разу не поговорили друг с другом. Если они пытались поговорить со мной, я их игнорировал.
[35] Автор манги «Кулак Северной Звезды».
– Врёшь.
– Нет, правда. Мы общаемся на языке тела.
– Вы хорошо ладите.
– За эти десять лет мы ни разу не виделись. Мы общаемся записками. Мы называем друг друга друзьями по переписке
– Я же сказала, вы хорошо ладите.
И правда.
Прохожему мы показались бы близкими родственниками.
– Это случилось даже сегодня. Даже сегодня, прямо этим утром, я поссорился с маленькой младшей сестрой. Она помацала мне руки своей грудью, это было ужасно.
– Она помацала тебе руки своей грудью?…