Некробудни. Смерть — не оправдание
Шрифт:
Сдавленно пискнув, она резко развернулась на пятках и бросилась обратно в библиотеку.
— Иса! — Я почувствовала, как мое плечо сжали, и нетерпеливо сбросила холодную маленькую ручку.
— Не сейчас.
Кларисса ругнулась.
Я поспешила следом за беглянкой. Вверх по лестнице на второй этаж, потом прямо… прямо… прямо. Между столами, мимо удивленных посетителей. Их было немного, но все они с недоумением следили за тем, как одна странная девица убегает от другой.
Убегает почему-то
Витражное. Красивое. Старинное.
— Не смей! — рявкнула я, когда поняла, что она собирается делать.
Следом за моим воплем раздался звук бьющегося стекла. Прекрасный витраж был уничтожен, а моя добыча оказалась на свободе.
— Нравится… вам… из окон… прыгать, — прошипела я и, не сбавляя скорости, нырнула в щерящееся осколками отверстие. Смягчив падение магией, я легко перекатилась по земле и пружинисто поднялась на ноги.
Беглянке повезло меньше. Она сильно хромала и больше не могла бежать. Следом за ней тянулся кровавый след.
— Эй!
Нагнала ее я быстро и крепко ухватила за плечо, рывком разворачивая к себе. Я не думала, что она может быть вооружена, и не ожидала нападения.
И увернуться не успела. Отшатнулась назад, желая уйти от широкого неумелого замаха, но лезвие все равно меня задело, оставив длинную глубокую царапину на животе.
Как только я выбила нож из ее рук, она заплакала.
— Слушай, — рубашка быстро намокала, ткань липла к коже, белый цвет сменялся красным, но боли пока не было, — ты вообще сумасшедшая!
— Иса! — Ко мне спешила упрямая и осторожная Кларисса. Вид ее не обещал мне ничего хорошего. Ровно до момента, как она заметила мое ранение. И злость ее сменилась ужасом. — Иса…
— С меня обед, — радостно произнесла я, морщась от зарождающейся в порезе боли. — Два обеда, если ты сейчас позовешь Согха.
— Г-градоправителя? — переспросила она, зачарованно глядя на мой живот. — Ты ранена. Нужно целителя…
— Сначала градоправителя, — настойчиво попросила я. — Рана не серьезная, правда. Просто крови много.
Когда Кларисса побежала искать Согха, незнакомка наконец вспомнила, что умеет разговаривать.
— Отпустите меня, — прошептала она дрожащим от слез голосом, — пожалуйста.
— Без проблем, — легко согласилась я. — Расскажешь мне все, что я хочу знать, и можешь быть свободна.
— Я не могу. Я ничего не знаю.
— А убегала тогда зачем?
Несколько секунд девушка отупело смотрела на меня. По щеке ее и виску тянулись длинные тонкие царапины, правая рука серьезно пострадала — чуть выше кисти засел широкий осколок.
— Вы меня напугали, — наконец выдавила она.
— Что?
Такого я не ожидала. Когда добыча побежала, я даже обрадовалась, решив, что столкнулась с очередной дилетанткой, которая не умеет справляться со стрессом
— Испугалась, — недобро повторила я. — И поэтому в окно вышла? Красивое, между прочим, было окно. Пока ты его не уничтожила.
— У меня есть справка, — прошептала она, — что в сложной ситуации я могу повести себя не… не…
— Неадекватно?
— Ненормально!
— Например, в окно выпрыгнуть?
Девушка закивала настолько энергично, что я всерьез начала опасаться за сохранность ее головы. Казалось, она вот-вот сорвется с тонкой шеи и покатится по земле.
— Значит, — быть вежливой в сложившейся ситуации я просто не видела смысла. Если она говорила правду и действительно наблюдалась у кого-то из докторов, если у нее имелась справка… — тебя поэтому на дело отправили? Если тебя поймают с запрещенным письмецом, то твои справки помогут замять дело?
Я рывком подтащила ее к себе, за что тут же поплатилась — острая боль в животе горячей волной разошлась по всему телу. Медленно выдохнув, я принялась ощупывать ее юбку, ища тайный карман. Никаких карманов в складках юбки не было, за пояс письмо она тоже не заткнула…
Конверт нашелся неожиданно. Девушка просто попыталась от меня отмахнуться, а я перехватила ее за кисть. И бумага зашуршала под пальцами.
— Серьезно? В рукаве?
Она заплакала. Горючие слезы текли по бледным щекам, а я начинала чувствовать себя злодейкой, безжалостной и жестокой. Я на полголовы возвышалась над ней и определенно была куда мощнее, из-за чего ощущение, будто я издеваюсь над беспомощным ребенком, лишь усиливалось.
Запястье в моей руке казалось таким тонким и хрупким, что было страшно его сжимать: стоит мне только надавить сильнее — и оно сломается.
Но записку из рукава ее блузки я все равно вытащила и хватку не сделала даже чуть слабее.
— Знаешь, может, у тебя справка и есть, только мы же не знаем, правда ли это, так? Значит, тебе придется немного посидеть в камере. Пока твои слова не подтвердятся. У тебя ведь есть опекун?
Я не была уверена, что смогу сдержать свой восторг, если опекуном окажется Хэмен.
На вопрос она не ответила, только побледнела совсем страшно и срывающимся голосом попросила:
— Не нужно в камеру. Пожалуйста. Умоляю. Только не в камеру.
— М-м?
— Меня же убьют.
К тому моменту, как Кларисса все же привела Согха в усыпанный осколками проход между библиотекой и канцелярией, я окончательно замерзла, а девушка устала плакать. Привалившись спиной к холодной стене, она равнодушно смотрела себе под ноги.
Я продолжала держать ее за руку, ощущая себя особенно нелепо.