Немилосердная
Шрифт:
От стены неподалеку отделилось, мерцая, призрачное тело, которое выглядело хуже, чем в прошлый раз. В нем едва можно было опознать человеческую фигуру, таким туманным оно стало из-за разрушающихся внутренних связей.
— Слышу ли я свое имя? Слышу ли я колокола? Серебряные колокольчики!
— Она превратилась в полтергейст? — тихо, сочувственно спросила Алексия.
— К сожалению, почти полностью. Но моменты просветления у нее случаются, так что она не совсем еще для меня потеряна. Давайте, попытайтесь задать
— Прошу меня простить, былая Лефу, но не припомните ли вы особого заказа на чайник двадцать лет назад? С никелевым покрытием, — Алексия добавила еще кое-какие подробности.
Призрачная дама, проигнорировав ее, взлетела под потолок и повисла над верхней частью творения своей племянницы, вытянувшись так, что казалась теперь грубым подобием какой-то тиары. У Женевьевы вытянулось лицо.
— Давайте я лучше проверю, сохранились ли ее старые записи. Думаю, я могла прихватить их с собой, когда мы переезжали.
Пока мадам Лефу копошилась в дальнем углу своей громадной лаборатории, былая Лефу снова спустилась к Алексии, будто притянутая к ней против воли. Призрачная дама явно начала терять контроль над связью частиц своего прозрачного тела — последняя стадия перед непроизвольной дезанимацией. По мере ослабевания умственных способностей она забывала, что была человеком, забывала, как некогда выглядела. Во всяком случае, так предполагали ученые: теория преобладания умственного контроля над физическим снискала у них популярность.
От призрачной фигуры в окружающий эфир струились перистые туманные завитки, тянувшиеся к леди Маккон. Запредельная сущность Алексии воздействовала на остаточные связи тела призрака, разрывая их. Смотреть на это было жутко; так мыльная пена на поверхности воды, кружась, утекает в слив.
Казалось, призрачная дама с интересом наблюдает за феноменом собственного разрушения. Но потом она вспомнила о своей сущности и подалась назад, снова собираясь воедино.
— Запредельная! — зашипела она. — Запредельная женщина. Что ты… Ах да, ты — та, кто это остановит. Все это. Ты.
Потом ее отвлекло нечто невидимое, она закружилась, отплывая от Алексии и продолжая что-то бормотать себе под нос. За тихим бормотанием Алексия легко могла представить себе высокий пронзительный вой, в который в конце концов превратятся все эти вокализации — последний вопль умирающей души.
Алексия покачала головой.
— Бедняжка, до чего печальный конец. Такой неудобный.
— Ложный след. Ложный след! — невнятно выдала былая Лефу.
Вернулась мадам Лефу. Она так погрузилась в свои мысли, что прошла прямо сквозь тетушку.
— Ох, тетя, извини, пожалуйста. Алексия, я прошу прощения. Мне никак не удается отыскать ящик, в который я сложила все эти записи. Дайте мне немного времени, надеюсь, я смогу найти что-нибудь к
— Конечно, и большое спасибо за попытку.
— А теперь, надеюсь, вы меня простите, потому что мне действительно нужно поскорее вернуться к работе.
— Да, разумеется.
— А вы должны вернуться к своему мужу. Он вас ищет.
— Он? Ищет? Почему вы так решили?
— Я вас умоляю, Алексия, вы встали с постели и бродите, хромая, неизвестно где, практически готовая разрешится от бремени. Зная вас, я совершенно уверена, что так не годится. Следовательно, муж должен вас искать.
— Как же хорошо, Женевьева, вы изучили нас обоих!
Лорд Маккон действительно разыскивал свою странствующую жену. Стоило лишь ее карете остановиться перед их новой городской резиденцией, он выскочил через парадную дверь, сбежал по ступеням и сграбастал Алексию в объятия.
Та стоически перенесла его заботу.
— Тебе совершенно необходимо устроить сцену здесь, на людной улице? — только и сказала она в ответ на его пламенные поцелуи.
— Я беспокоился. Тебя не было куда дольше, чем я предполагал.
— Ты думал застать меня у лорда Акелдамы?
— Да, но вместо этого застал там, на свою голову, девана, — в устах мужчины, которого супружеский долг в данный момент удерживал от того, чтобы перекинуться, это прозвучало на удивление по-волчьи.
Граф отнес жену в заднюю гостиную, которую за пять дней отсутствия хозяйки более-менее отремонтировали, хотя результат и недотягивал до строгих стандартов Биффи. Алексия не сомневалась, что, как только этот денди придет в себя после ежемесячного недомогания, он немедленно приведет эту комнату в порядок.
Лорд Маккон сгрузил супругу в кресло и опустился перед ней на колени, держа за руку.
— Скажи мне честно — как ты себя чувствуешь?
Алексия поглубже вздохнула.
— Честно? Иногда я подумываю, не стоит ли мне по примеру мадам Лефу перейти на мужское платье.
— Но, ради всего святого, зачем?
— Ну, если не учитывать, что это даст куда большую мобильность…
— Любимая, я сомневаюсь, что в данный момент она как-то зависит от одежды.
— Разумеется, я имела в виду, после рождения ребенка.
— Я так и не понял, зачем тебе это понадобилось.
— Ах, не понял? А тебе не слабо провести неделю в корсете, длинных юбках и турнюре?
— Откуда ты знаешь, что я этого не делал?
— Эй, хватит уже!
— А теперь хватит играть в игры, женщина. Как ты на самом деле себя чувствуешь?
Алексия опять вздохнула.
— Немного устала, очень расстроена, но с телом все в порядке, это дух так себе. Щиколотка побаливает совсем чуть-чуть, дитя-неудобство вело себя на удивление терпеливо, пока я разъезжала в карете и суетилась зря…