Немилосердная
Шрифт:
Она задумалась, как бы получше поднять тему лорда Акелдамы и его соображений насчет покушения. Наконец, зная, что с деликатностью в речах у нее неважно, а у мужа и того хуже, Алексия решила, что он, наверно, оценит ее прямоту.
— Лорд Акелдама думает, что лондонским вдохновителем заговора Кингэйрской стаи был кто-то из Вулси.
— Королем Георгом клянусь, он так считает?!
— Погоди, дорогой, остынь. Размышляй логически. Я знаю, тебе это трудно, но разве кто-то вроде Чаннинга не…
Лорд Маккон затряс головой.
— Нет, не Чаннинг. Он никогда…
— Но лорд Акелдама сказал,
Голос лорда Маккона стал резким.
— Нет. А вот если сам лорд Вулси… Это неплохая идея, как бы мне ни было неприятно признавать такое. Этот человек был психом, дорогая моя. Полным психом. Такое случается с альфами, особенно когда мы становимся слишком старыми. По этой-то причине, знаешь ли, оборотни дерутся между собой. Я сейчас не имею в виду церемониальные дуэли. Альф это в особенности касается. Нельзя допускать, чтобы мы жили вечно, — у нас в мозгах со временем шарики за ролики заходят. Во всяком случае, так поют завывалы. И если хочешь знать мое мнение, с вампирами та же история. В смысле, достаточно только взглянуть на лорда Акелдаму, чтобы понять, что он… но я отвлекся.
Алексия помогла мужу вернуться к первоначальной теме.
— Так ты говорил, лорд Вулси?..
Лорд Маккон опустил взгляд на их сцепленные руки.
— Оно, наше безумие, может принимать множество форм. Иногда это довольно безвредные легкие эзотерические бзики, а иногда и нет. Лорд Вулси, насколько я понимаю, двинулся капитально и стал весьма жесток в своих, — он помолчал, подыскивая верное слово, которое в то же время не шокирует даже его несгибаемую жену, — вкусах.
Алексия задумалась над сказанным. Любовником Коналл был напористым, требовательным, хотя и нежным бывал тоже. Конечно, с ней у него не появлялись волчьи зубы, способные серьезно поранить, так что ему приходилось ограничиваться укусом-другим — и всё. Но такое случалось лишь раз или два, в ранние времена его ухаживания, когда Алексия еще порой гадала, не принимает ли он ее за нечто съедобное. А еще она прочла в отцовских дневниках слишком много всякого-разного.
— Ты имеешь в виду, жесток во время близости?
— Не совсем так, но судя по тому, что мне говорили, он склонен был получать удовольствие от насилия, — и лорд Маккон в буквальном смысле зарделся. Он обладал этой способностью, когда касался жены. Алексия находила, что это очень мило, прямо-таки по-мальчишески. Пальцами свободной руки она взъерошила его густые темные волосы.
— Кошмар какой. И как стая умудрялась хранить это в тайне?
— О-о, ты удивишься. Такие наклонности свойственны не только оборотням. Есть даже дома терпимости, где…
Алексия вскинула руку.
— Нет уж, мой дорогой, спасибо. Я предпочту не знать никаких дополнительных нюансов.
— Конечно, любимая, конечно.
— Я рада, что ты его убил.
Лорд Маккон кивнул, отпустил руку жены, встал, отвернулся и погрузился в воспоминания, переставляя с места на место дагерротипы на каминной полке. К движениям графа вернулись быстрота и некоторая дикость, присущая сверхъестественной стороне его «я».
— Я тоже, женушка, я тоже. В свое время я убил много народа во имя
Лорд Маккон вдруг склонил голову набок — его сверхъестественный слух уловил звук, которого не слышала Алексия.
— Там кое-кто в дверях стоит, — он поставил снимок, который теребил до этого, и повернулся ко входу, сложив руки на груди.
Его супруга взялась за свой парасоль.
Призрачная дама была в замешательстве. В последнее время она часто пребывала в этом состоянии. Все до последнего ушли, исчезли, одна она барахталась в своем безумии, теряя время посмертия в тиши эфира. Нити ее истинной сущности ускользали. И, умирая во второй раз, она не видела подле себя ни одного дружественного лица.
Она помнила, что у нее оставалось нечто незаконченное. Может, это была ее жизнь?
Она помнила, что должна еще что-то сделать. Возможно, умереть?
Она помнила, что что-то было не так. Она ведь пыталась это исправить, разве нет? Но какое ей дело до живущих?
Неправильно, все было неправильно. Она была неправильной. И скоро ее не будет вообще. И это тоже неправильно.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
В КОТОРОЙ ПРОШЛОЕ УСЛОЖНЯЕТ НАСТОЯЩЕЕ
В дверь задней гостиной постучали, и в нее просунулась голова Флута. С легкой любезной полуулыбкой он сообщил:
— К вам с визитом мадам Лефу, мадам.
Леди Маккон аккуратно пристроила парасоль сбоку от кресла, делая вид, будто не получила только что предупреждение от мужа.
— Да-да, Флут, будьте так любезны, проводите ее в парадную гостиную. Я скоро буду. А тут мы не можем никого принимать — эта комната пока что не приведена в приличный вид.
— Очень хорошо, мадам.
Алексия снова повернулась к мужу и поманила его к себе, мол, помоги мне встать. Лорд Маккон поднапрягся и сделал это.
— У-уф, — протянула Алексия, поднимаясь на ноги. — Значит, теперь мне следует добавить лорда Вулси в наш постоянно растущий список мертвых, а потому бесполезных подозреваемых. Если ты спросишь меня, я скажу, что смерть порой является кошмарно неудобной штукой. Нам не под силу выяснить, был он вовлечен в то дело или нет.
— Или какое отношение та история имеет к нынешней угрозе жизни королевы.
Граф небрежно обнял жену одной рукой, чтобы помочь идти и выразить приязнь тем способом, который она имела склонность терпеть. Он наконец научился этому всего-то за неполный год брака.
— Верно-верно, — прильнула к нему Алексия.
В дверь задней гостиной опять постучали.
— Ну что еще? — взревел лорд Маккон.
На этот раз в дверном проеме возникла рыжеватая голова профессора Лайалла.
— Вы нужны, милорд, по делу стаи.
— Ладно, хорошо.
Граф помог супруге проковылять по коридору, оставил ее перед дверью парадной гостиной и последовал за своим бетой в ночь.