Ненаглядная жена его светлости

Зика Натаэль

Ещё и новость с потерей памяти. Лекарь утверждает, что миледи не обманывает, но уж больно вовремя у неё случилась амнезия! Теперь Сония может не отвечать на вопросы, таращить глаза, дескать, не помню, не знаю! И ему приходится загонять коней, чтобы самостоятельно найти подтверждение или опровержение её вины.

Несмотря на потерю памяти, жена продолжала его удивлять. Возможно ли за короткое время настолько измениться, словно он видит двух разных девушек? И как ему понять, какая Сония настоящая?

Нет, внешность графской дочери осталась прежней, но вот остальное...

Невеста Сона была пресная,

блёклая, в его присутствии двух слов от смущения не могла связать. При этом, как выяснилось, умело манипулировала людьми, и смогла организовать саботаж прислуги в его замке. Пыталась выставить Адель в неприглядном свете, явно надеясь, что он, Арман, откажет той от места. И без раздумий выбросилась в окно, стоило ему упрекнуть её в измене.

Жена Сона –можно сказать, прямая противоположность невесты. Живая, яркая, остроумная и язвительная. Говорит смело, в глаза смотрит открыто, интересуется законами и историей и совершенно его не ревнует. Последнее оказалось неприятным сюрпризом. Положим, во многих поместьях и замках в одном доме живут и жена, и любовница, а то и не одна, как, к примеру, у его величества. И за общим столом сидят, ведут беседы, улыбаются друг другу. Потому что так решил муж и глава семьи, долг женщин повиноваться. Но они терпят соперницу вынужденно, а его невозможная жёнушка вслух радуется, что у супруга есть другая! И просится уехать, чтобы им не мешать.

Абсурд!

Куда, спрашивается, подевались чувства Сонии? Да, они ему не были нужны, но, рист подери, теперь, когда в её взгляде не осталось ни искры того обожания, которое плескалось раньше, он почему-то чувствует себя обделённым. Словно у него отняли что-то важное, личное, на что он имел неоспоримое право!

Похоже, герцогиня излечилась от влюблённости. А он, наоборот, заболевает. И если это так, то теперь ему впору самому из окна прыгать, чтобы избавиться от наваждения. Потому что, в отличие от себя прежней, новая Сона его притягивала, как притягивает мотылька свет костра летней ночью. Все знают, что происходит с глупым мотыльком, когда он добирается до огня!

Влюбиться в собственную жену – что может быть глупее? Особенно если она не в его вкусе и даже невинность для мужа не сохранила.

Арману всю жизнь нравились блондинки с формами, но не конструкции из локтей и коленок! А теперь эта «конструкция» вторую неделю не выходит из головы.

Поэтому он и мчится к дяде жены, чтобы получить подтверждение её коварства и излечиться от зарождающегося чувства. Или, наоборот, узнать, что музыкант всё придумал, и тогда... тогда...

Так далеко загадывать герцог не решался.

Едва конь его светлости пересёк границу поместья, как опустил голову и зашатался. Пришлось спешиться. Лошадь помощника выглядела немногим лучше, поэтому мужчины бросили загнанных животных, лишь ослабив им подпруги, и дальше отправились на своих двоих.

К счастью, идти было недалеко, всего метров четыреста. И от дома им навстречу уже бежали слуги.

– Милорд! – барон вышел на крыльцо как раз когда нежданный гость приблизился к парадному входу в дом. – Что-то случилось?

– Нет. Да. Вернее, случилось, но не сейчас, – отрывисто бросил герцог. – Я коня загнал, отправьте кого-нибудь посмотреть. Хорошо заплачу, если получится выходить.

Но в любом случае, чтобы вернуться в замок, мне понадобятся свежие лошади. И помощника моего пристройте куда-нибудь, я хочу переговорить с глазу на глаз.

– Идемте в дом, – пригласил де Соло. – За коней не переживайте. У меня хорошие конюхи. Помощника проводят. Может быть, ванну?

Арман потянул носом и сморщился – искупаться не помешает, он весь пропитался запахом конского пота. Но у него нет сменной одежды!

– Будет достаточно очищающего заклинания. Пусть мне принесут горячий и сладкий отвар, пришлось поддерживать силы лошади, я несколько поиздержался.

Через полчаса, поддержав силы обжигающим напитком, Арман магией почистил костюм и слегка освежил тело. Запах лошадиного пота исчез, словно его не было.

Барон и герцог прошли в кабинет хозяина и расположились в креслах. Слуги проворно расставили бутылки и закуски на столе и замерли, ожидая дальнейших указаний.

– Может быть, приказать подать что-нибудь посущественнее? – поинтересовался у гостя хозяин.

– Благодарю, закусок вполне достаточно, – вежливо отказался герцог.

– Тогда слушаю вас, – барон взмахом руки отпустил слуг. – Что-то случилось, ведь иначе вы не примчались бы без предупреждения. Моя племянница...

– С ней всё в порядке. Но речь, вы угадали, пойдёт о ней. Вернее, о её учителе. Он...

– Он? – удивился дядя Сонии. – Но у девочки не было учителей– мужчин!

Герцог от облегчения даже глаза прикрыл на секунду – проклятый музыкантишка всё-таки соврал!

– Да? Тогда меня ввели в заблуждение. Мне сказали, что она обучалась музыке у...

Барон побледнел и отвёл взгляд.

Сердце Армана замерло, а потом подскочило к горлу и заколотилось с такой скоростью, будто его хозяин бегал наперегонки с лошадью.

– Барон? Что вы пытались от меня скрыть?

– Я не хотел, чтобы об этом кто-то узнал, – пробормотал дядюшка. – Сразу выгнал паршивца. А Сона была так увлечена и наивна... Клянусь, она даже не поняла, что её чуть было не скомпрометировали!

– Подробнее, пожалуйста! – сдавленным голосом попросил герцог.

– Был у нас музыкант, из своих, из деревенских. Сония скучала, и я подумал, что музыка её развлечёт. Она давно заговаривала, что ей нравится виола, что она хотела бы научиться на ней играть. И тут у прислуги случился праздник – кто-то там замуж вышел или женился, уже не помню. Главное – они нанимали музыканта, и Сония услышала звуки виолы. И пристала – разреши, да разреши! Я и размяк. На следующий день пригласил мерзавца в поместье, дал ему жильё, одежду, посулил денег. С условием, что он учит леди игре на виоле. Он и учил...

Герцог скрипнул зубами и так стиснул подлокотник кресла, что тот жалобно хрустнул. Барон звук услышал и ещё больше спал с лица.

– Ваша светлость, ничего не было, Всевидящим клянусь! Девочка никогда не оставалась с ним наедине, всегда рядом была или баронесса, или моя дочь. Или служанка. Только однажды... Уроки проходили в саду, и служанка за чем-то вернулась в дом. Я увидел её, спросил, где племянница, и с кем она. Услышав, что с музыкантом, поспешил туда. И увидел, – барон сглотнул, герцог усилил нажим на подлокотник, – что этот проходимец...