Необходимо для счастья
Шрифт:
— Вам до «Высшей школы»? — спросил он.
— Не приставайте с утра, мне еще работать. — Девушка отвернулась к окну.
— Я тоже не гулять еду.
— Вот и помалкивайте.
Ничего, с достоинством. Интересно, где работает? Машинистка, наверно, либо секретарша у начальника: голос строгий, пальчики тонкие, ноготки накрашены.
Автобус тряхнуло на повороте, Горшенин не усидел и прислонился плечом к девушке — она посмотрела на него уже злобно:
— Такой здоровый, а бессовестный!..
— Извините,
— Все вы нечаянно.
Дура. Горшенин отвернулся от нее и поглядел на Кланю. Та в ответ ехидно улыбнулась: видно, заметила его неудачные попытки познакомиться.
— Кланя, дорогая, прибавь газку, опаздываю, — сказал Горшенин громко.
Кланя сразу оттаяла, кокетливо сощурила глаза. Красивые у нее глаза, как у Наташи, и добрая она, простая. Слишком простая и добрая, как курица. Горшенин показал ей фигу — пусть не надеется, — и Кланя опять погасла.
У «Высшей школы» Горшенин вышел и побежал в парк.
Его машина была на мойке, он поздоровался с Ольгой, своим диспетчером, попытался обнять ее и получил по рукам.
— Да они чистые, Оленька, — засмеялся Горшенин. — Руки друга всегда чистые и не причинят вреда.
— А пользы? — Ольга тоже смеялась. — Вот скажу Мишке, он тебе задаст перцу.
Горшенин выпятил грудь, упер в бока руки, свел к переносью густые брови — ладный, высокий, плечистый:
— Ну, сколько Мишек на меня надо?
Они опять рассмеялись, и тут подошел коротыш Мишка, муж Ольги. Узнав причину веселья, он вынул из комбинезона разводной ключ, погрозил им Горшенину и тоже засмеялся.
Они дружили давно, уже лет семь, поженились оба в один год и по праздникам ходили друг к другу в гости. Наташа тоже их любила и встречала как родных.
— Бугай, — сказал Мишка. — Некуда девать силушку-то.
— Девать-то есть куда, — сказал Горшенин, — да не хочется попусту.
— Вадька не болеет? — спросила Ольга.
— Здоровый. Новая воспитательница у них, предлагает познакомиться.
— Славный он парнишка.
— Парень всех мер. Куда мне сегодня, по прежнему маршруту?
— По прежнему, — сказала Ольга.
Горшенин получил путевку, осмотрел свою «Волгу», закусил в буфете и поехал на заправку.
Заправщица Нина Сенина ходила сердитая, на него даже не взглянула. Наверно, не выспалась или с мужем опять поругалась. Такая славная бабенка и вот уж который год мается с ним, алкашом. Любит, что ли? И как это так выходит: если один хорош, другой обязательно в чем-то гад.
Он заправил полный бак и поехал на автовокзал. Было жарко, даже душно, Горшенин опустил боковое стекло и слушал, как шуршат шины по блестящей под солнцем, только что политой улице.
У автовокзала его с ходу хотел взять лысый майор, который выбежал из очереди к нему навстречу, махая фуражкой. Горшенин объехал его, развернулся на
— Не мог остановиться, бежал столько… уф-ф…
— Не положено на улице, есть стоянка.
— Скажи какой… уф-ф… правильный!.. А-а… солидный человек беги… уф-фа!
Горшенин коротко оглядел его. Штабник либо интендант, судя по погонам. Все они солидные. Побегал бы в строю, лысый черт, не задыхался бы так.
— Дальнобойщик? — спросил майор.
— Дальнобойщик.
— До Коломны. Трояк сверх счетчика твой. Сразу тыкает и покупает тебя.
— Нет. — Горшенин отвернулся и поглядел на толпящуюся очередь с мешками и чемоданами.
— Ты же до Коломны ездишь, — не отставал майор, — я же знаю! Сажай, а то номер запишу!
— Записывайте.
— И запишу! Взяли волю, хамы, и делают что хотят. П-подлецы.
Горшенин послал его к…… матери и вышел из машины.
Майор побежал в автовокзал жаловаться.
Горшенин прикинул терпеливую очередь, подошел ближе, разглядывая женщин. Впереди стояла чистенькая обиходная старушка с мешком, за ней сидела на чемодане кудрявая девушка с книжкой, — видно, не торопится, читает, даже не посмотрела на него, — за девушкой еще одна девушка или молодая женщина, очень красивая, сразу схватила его взгляд, улыбается дерзко и завлекательно, за ней пожилая беременная женщина, по одежде — сельская, потом старик у сундучка, подпоясанного бечевкой. Горшенин не стал дальше любопытствовать. Кудрявая с книжкой подождет, старушку с мешком, беременную женщину и старика надо взять. Ну и, конечно, эту девушку или молодку с призывным взглядом. Прохиндейка, должно быть, слишком смело глядит, но очень уж ладная. Как балерина.
— До Коломны четверо, — объявил Горшенин.
Девушка с книжкой сразу вскочила, подхватив чемодан:
— Ой, наконец-то!
— Не радуйтесь, вместо вас поедет старичок, — сказал Горшенин.
— Это почему же? Моя очередь, я и поеду!
— Нельзя, разобьемся.
— Это почему же?
— А потому, что, когда в машине две красивые девушки, я не знаю, на какую глядеть, и теряю управление.
— А ну вас!..
— Не ну, а подождите еще, поедет старик. Дедунь, тащи свой сундучок к машине. Уважать надо старших.
Горшенин взял у беременной женщины тяжеленный чемодан, подмигнул балерине: «Рядом со мной садитесь», — помог донести мешок старушке.
Разместив вещи в багажнике, захлопнул его, сел в машину. Балерина уже красовалась рядом, выставив капроновые колени. Тоже красивые, как у той очкастой в автобусе. Горшенин повернулся к старикам:
— Угнездились?
— Как на печке, — сказал старик. — Дай тебе бог здоровья. Душно только, жарко.
— В жару кость не ломит, — сказала старушка.