Необратимость
Шрифт:
Мама роняет свой сэндвич и изумленно смотрит на меня.
– Что? Ты мне не говорила.
– Я подписала документы вчера. Я прикусываю губу, не в силах подавить охватившее меня волнение.
– Я подумала, что никогда не поздно начать сначала.
Она моргает полдюжины раз, переваривая сказанное.
– Криминалистика? После всего, через что ты прошла?
– Да. Если я и смогла извлечь что-то хорошее из своего опыта, так это то, что я осознала, как мельчайшие детали могут иметь огромное значение. Так много всего может быть скрыто на виду — одна-единственная улика
– Я потратила годы, анализируя каждую мелочь, которая могла бы помочь мне выпутаться из ситуации. Теперь я хочу использовать это внимание для чего-то более… продуктивного. Я хочу помочь другим найти ответы.
Куини и мама обмениваются взглядами, их лица смягчаются, прежде чем они обе переводят взгляд на меня. Глаза моей мамы наполняются слезами. Она кивает, берет мою руку и нежно сжимает.
Кольцо со стрекозой все еще сверкает на ее пальце под лучами калифорнийского солнца - стойкость и перемены, сказала она мне.
Куини вздыхает и прищелкивает языком.
– Всегда знала, что ты создана для больших дел. Ты живешь так же, как и рассказываешь свои истории - непримиримо.
Я складываю руки на коленях, переключая внимание между двумя самыми сильными женщинами в моей жизни. Обе они по-своему матери, обе - путеводные звезды.
– Так меня воспитали.
Рядом с нами раздается знакомый рев двигателя, и я бросаю взгляд налево, замечая джип ржавого цвета. В моей груди взрываются фейерверки. Прошло шесть месяцев, а моя физическая реакция на встречу с Айзеком Портером во плоти не ослабевает ни на йоту.
Щеки теплеют, пульс учащается, и я наблюдаю, как он выпрыгивает из машины, закрывает дверь, обходит машину сзади и находит мой взгляд с другой стороны тротуара. Едва заметная ухмылка появляется на его губах, когда он прижимается бедром к багажнику джипа и складывает руки на груди, наблюдая за мной с расстояния в несколько ярдов.
Я знаю этот взгляд.
В багажнике лежат подвесные тросы.
Мама прочищает горло, вырывая меня из невидимого потока, который течет между мной и Айзеком на центральной улице города. Куини присвистывает.
Возбудившись, я тянусь за кофе со льдом и отпиваю половину.
– Что?
– говорю я, глотая воздух.
– Кинг-Конг смотрит на тебя так, будто только что нашел свой новый любимый небоскреб, - подмигивая, бормочет Куини.
Мамины губы сжимаются в тонкую линию, но в глазах светится веселье.
– Надеюсь, ты предупредила его, что не ангелочек.
Я хихикаю.
– Уверена, он понял это, когда я заставила его поднять мои продукты по трем лестничным пролетам.
– Хороший парень.
Я машу Айзеку, приглашая его во внутренний дворик кафе. Он нехотя оглядывается по сторонам, словно ищет ближайший путь к отступлению.
Мало что изменилось.
И я бы не хотела, чтобы было иначе.
Айзек входит, проводит пальцами по волосам и останавливается в нескольких шагах от стола. Он кивает моей матери и Куини, а затем засовывает руки в карманы и переминается с ноги на ногу.
Широко улыбаясь,
– Ну что ж, - говорю я, вставая со стула.
– Я так рада, что мы смогли встретиться сегодня. Мне это было очень нужно.
Мама вскакивает на ноги и заключает меня в крепкие материнские объятия. Ее ожерелья и браслеты звенят, когда она прижимает меня к себе, гладя рукой по волосам.
– Люблю тебя, милая. Я так горжусь тобой.
Я закрываю глаза и наслаждаюсь моментом.
– Я тоже тебя люблю.
– На выходные я останусь у Куини. Эллисон присмотрит за животными.
– Обними ее за меня как можно крепче, когда вернешься.
– Ты знаешь, что обниму, - говорит она, отстраняясь.
– Дай нам знать, если тебе понадобится помощь с переездом.
Я киваю.
– Не слишком веселитесь без меня.
Женщины обмениваются озорными взглядами.
– С таким количеством текилы в меню мы мало что запомним.
Смеясь, я ухожу, посылая воздушный поцелуй Куини, когда она поднимает в мою сторону свой пустой бокал. Айзек хватает меня за руку, как только я оказываюсь достаточно близко, и переплетает наши пальцы. Его шершавая мозолистая ладонь обнимает мою, и я погружаюсь в тепло и неоспоримую связь.
Я смотрю на него, легкий ветерок заставляет мой хвост развеваться.
– Привет. Я скучала по тебе.
Мы неторопливо выходим на тротуар и проходим мимо его джипа, направляясь к центру города, кишащему семьями и покупателями. Айзек поднимает взгляд к небу, щурясь от солнца.
– Я знаю.
– Затем он смотрит на меня, его черты смягчаются, когда он изучает мое лицо, мое мечтательное выражение глаз, то, как я облизываю губы.
– От тебя одни неприятности, ты знаешь об этом?
Я ухмыляюсь, наклоняя голову.
– О, да? Что за неприятности?
Он наклоняется ближе, его голос становится тихим.
– Такие, от которых я, кажется, не могу держаться подальше.
– Хорошо. Похоже, мой план работает.
Его губы подрагивают в этой почти улыбке, от которой я каждый раз таю.
Эти маленькие моменты - все для нас: ветер в моих волосах, смех детей, пение птиц на верхушках деревьев, соленый бриз на моей коже.
Его рука в моей.
Я больше ничего не принимаю как должное. Я знаю, как никто другой, что эти драгоценные секунды - то, что сшивает полотно жизни. Крошечные, хрупкие кусочки, которые по отдельности могут показаться маленькими, незначительными, но вместе - они делают нас целыми.
Остановившись на тротуаре, я вырываю свою руку из его и указываю на вывеску здания справа. Наверное, это судьба.
– О! Пит-стоп.
Он хмурится, его взгляд следует за моим пальцем.
– Правда?
– Я же обещала, верно?
Его глаза на мгновение тускнеют от нахлынувших воспоминаний, а потом снова вспыхивают. Он машет, чтобы я шла, и кивает.
Я возвращаюсь через десять минут и нахожу его там же, где и оставила, прислонившимся спиной к кирпичной стене. Бросив ему пачку сигарет из соседнего магазина, я протягиваю ему свое второе сокровище и вздергиваю брови.