Необратимость
Шрифт:
Я прижимаюсь лбом к ее лбу и улыбаюсь.
– Да, черт возьми, это так.
Она наклоняется и целует меня - глубоко, крепко и безжалостно. А когда она отстраняется, ее взгляд задерживается на обломках позади нас. Она смотрит на них так, словно стена не просто сломана - она исчезла.
А на ее месте появилась дверь.
– Что ты думаешь о дне карьеры?
– Сара появляется рядом со мной, одетая во фланелевую
– Ничего.
– Выхватив из ее рук смятую брошюру, я опускаюсь на бордюр с комиксом, который только что подобрал - Бэтмен и Капитан Америка.
Мама посмеялась надо мной, когда увидела листовку, которую я принес из школы.
– Она ошибается, знаешь ли. Никто не может предсказать, кем ты станешь в будущем. Ты можешь делать все, что захочешь.
Я шаркаю ногами по тротуару.
– Ты бы так не говорила, если бы знала, откуда я взялся.
– Я знаю.
– Ее пальцы наигрывают фальшивый аккорд на пластиковых струнах инструмента.
– Она мне сказала.
– Она сказала тебе?
– Нет… она бы не сказала.
– Тебе девять.
– Она сказала, что ты не совсем мой брат.
Я выпускаю воздух из легких.
– Это потому, что я не брат.
– Тогда вы оба ошибаетесь.
Я возвращаюсь к чтению, пока Сара делает вид, что играет на гитаре, но не могу сосредоточиться, и через несколько минут поднимаю брошюру и просматриваю ее.
– В этом списке нет ничего, чем я хотел бы заниматься. С таким же успехом можно забыть об этом.
– Ты знаешь, что я думаю.
– Она кивает на комикс, разложенный на моих коленях.
– Супергерой - это не настоящая работа.
– Я закатываю глаза.
– А как насчет полицейского? Ты все еще сможешь ловить плохих парней.
У меня вырывается невеселый смешок.
– Копы бы меня возненавидели.
– Почему?
– Потому что мой отец в тюрьме. Наверняка проводится какая-то проверка.
– О.
– Она дергает одну струну на гитаре, снова и снова, пока она наконец не лопается, ударив ее по лицу.
– Черт.
Ее глаза расширяются, и она в ужасе смотрит на меня. Мы разражаемся хохотом.
Энергия меняется, когда перед нами проезжает вереница велосипедов - группа детей, которых она знает по школе, зовет ее на игровую площадку. Она
Но в последнюю секунду она замирает. Поворачивается.
– Частный детектив! Вот кем ты должен быть. Ты мог бы раскрывать тайны. Это не потребует проверки.
– Затем она усмехается.
– Но, если тебе когда-нибудь понадобится помощник, ты знаешь, где меня найти.
В ветвях осины перед домом царит оживление. Меня послали сюда, чтобы убедиться, что мистер Бинкерс не беспокоит птиц, которые, по словам Эверли, строят там гнездо.
Возможно, еще и потому, что я не мог оторваться от нее, пока она готовила.
Неподалеку на ветру колышутся полевые цветы. Я подхожу и дергаю один - единственный длинный стебель, увенчанный гроздью фиолетовых цветов, таких тяжелых, что они опускают головки. Эверли они наверняка понравятся.
Стоп… Что, черт возьми, со мной происходит?
Я роняю цветок.
Потом вспоминаю ее улыбку и поднимаю его обратно, вместе с еще пятью.
Сверху доносится еще один шквал щебета. Черный кот, которого мы привезли с собой, определенно вызвал переполох среди местной живности, но его внимание приковано к чему-то гораздо большему - нескольким лошадям с соседнего ранчо, которые непринужденно пасутся у нас во дворе, словно им наплевать на понятие границ.
Честно говоря, они были частью того, что привлекло нас в этом месте.
Бинкерс с минуту смотрит на огромных животных, потом поворачивается ко мне и моргает с видом - Что это за хрень?
Я пожимаю плечами.
– Ты привыкнешь к ним, Бинкс.
Когда он прогуливается мимо несчастных обитателей деревьев, из дупла в стволе высовывается яркая синяя голова.
Она не говорила мне, что здесь водятся синие птицы.
– О, голубые члены.
Я поднимаю голову на звук голоса Эверли. Она сияет, раскрасневшаяся от жара плиты, вытирает руки о свое весеннее платье, сумочка перекинута через плечо.
– Э… что?
– Она сказала - члены?
Она кивает на цветы в моих руках и тихо смеется.
– Вообще-то они так называются.
– А.
– Прочистив горло, я протягиваю букет, передавая их ей.
– Подумал, что они будут хорошо смотреться на столешнице, рядом с твоим пауком.
Она притворно ахает, но то, как сияет ее улыбка, заставляет мое сердце биться немного иначе.
– Айзек Портер, ты даришь мне цветы?
– Не делай из мухи слона.
– Я усмехаюсь.
– Я не удивлен, что выбрал цветы, которые называются «голубые члены».
Она прикусывает нижнюю губу и смотрит на меня сквозь ресницы, уткнувшись в них носом.
– Спасибо, - шепчет она.
Это заставляет меня задуматься, почему я думал, что дарить женщине цветы - это так ужасно. Сейчас я не могу вспомнить.
Она прячет цветы в сумочку так, чтобы головки торчали наружу, и продевает палец в кольцо с ключами.
– Я приготовила курицу с овощами, но я так отвлеклась на тарантула, что забыла про корж для пирога. Я быстро вернусь. Не мог бы ты иногда помешивать кастрюлю на плите?