Необратимость
Шрифт:
Конечно, продумал. Он умный, находчивый.
Попытка взять меня с собой была бы самоубийством.
Я киваю под натиском противоречивых эмоций, мне хочется трясти головой, бить по стене, кричать до тех пор, пока не пересохнет горло, и отказаться от каждого слова, которое я только что произнесла. Я хочу вернуть их обратно.
Возьми меня с собой, Айзек. Я умоляю тебя.
Но я не могу.
Он не может.
Я могу только верить, что
Потому что, несмотря ни на что… я доверяю ему.
Свою жизнь.
– Хорошо, - хрипло выдавливаю я, отдавая свою судьбу в руки этого незнакомца. Этого дерзкого, блестящего, запутавшегося человека.
– Роджер принесет мне ужин через несколько часов. Я все сделаю. А потом… мы увидимся.
Проходит несколько мгновений.
– Да.
Я поднимаю взгляд на камеру. Только видео, никакого звука. Слава Богу, что так. Мои похитители чувствуют себя неприкасаемыми, они слишком самонадеянны, чтобы заподозрить, что у этой сломленной модели хватит мозгов придумать план побега с неуправляемым соседом по камере.
Когда-нибудь они об этом пожалеют.
Следующие несколько часов я хожу из угла в угол. Я пытаюсь читать, но слова сливаются, превращаясь в неразборчивый бред, и я ничего не понимаю. Еще немного походив, я набираю в легкие побольше воздуха и медленно выдыхаю его. Мы с Айзеком почти не разговариваем. Я слишком взвинчена для болтовни, предвкушение того, что мне предстоит сделать, приводит меня в состояние нервного возбуждения. Здесь нет места промашкам и оплошностям. Все зависит от этого момента.
Я могу это сделать.
– Я слышу, как ты ходишь туда-сюда, - говорит Айзек почти три часа спустя.
Я двигаюсь бесцельными кругами, сжимая руки в кулаки.
– Я нервничаю.
– Я могу отвлечь тебя, если хочешь.
Прикусив губу, я почти улыбаюсь. Я уже хорошо разбираюсь в его способах отвлечься, и предложение заманчивое. Но я слишком взвинчена для этого. Я с трудом вспоминаю, как правильно дышать.
– Извини, но Хлои сейчас нет в офисе.
Тихий смешок доносится до меня.
– Ник, должно быть, сильно ее измотал.
– Пожалуй, соглашусь.
– Ты можешь это сделать, Эверли.
Я останавливаюсь. Прерывистый вздох вырывается из моего горла и наполняет воздух надеждой. Глаза закрываются, я опускаю руки по бокам и сжимаю кулаки, позволяя его словам придать мне сил. Мое тело слабое, но я потратила годы на то, чтобы сохранить остроту ума и сообразительность.
Возможно, все, что мне было нужно, - это чтобы кто-то еще поверил в меня.
Облизав губы, я снова начинаю расхаживать взад и вперед вдоль стены, касаясь кончиками пальцев ее прохладной поверхности.
– Я знаю, как ты можешь отвлечь меня.
– Да?
– Да.
– Как ни странно, я
– Для пущего эффекта он гремит своей цепью.
На этот раз я улыбаюсь.
– Я назову песню, а ты скажешь мне что-нибудь, что ассоциируется у тебя с ней.
Цепь Айзека снова звенит, на этот раз тише, и я представляю, как он поворачивается на матрасе лицом к нашей стене.
– Не то, что я имел в виду, но ладно, если это тебя заводит.
– Хорошо.
– Я прочищаю горло, удивленная тем, что он согласился.
– «Bad Moon Rising» группы Credence Clearwater.
– Мой друг. Он женился и обзавелся лодкой. Каждое лето мы отправлялись на озеро и крутили эту группу.
Я улыбаюсь.
– Значит, у тебя все-таки есть друзья.
– Был один, когда-то давно, до того, как жизнь трахнула меня, и ничто больше не имело значения.
Меня пронзает сердечная боль.
Я хочу знать больше, я хочу знать о нем все.
Но это было бы ошибкой, а я уже совершила их слишком много. Даже то, что теперь я знаю его настоящее имя, будет преследовать меня.
– Как ты думаешь, он сейчас ищет тебя?
– спрашиваю я.
– Да, он такой парень.
– Он говорит это почти с сожалением.
– Я бы сделал для него то же самое.
Я обдумываю его ответ, прежде чем вздохнуть и продолжить:
– «Separate Ways» группы Journey.
– Мм. Моя сестра бесконечно крутила этот клип. Она была одержима музыкой восьмидесятых. Сводила меня с ума.
Сара?
Я не настаиваю на развитии этой темы, слишком боясь оборвать момент, как тонкую нить.
– «I Kissed a Girl» Katy Perry.
Он усмехается.
– Нет.
– «Hey, Soul Sister» группы Train.
– У тебя ужасный музыкальный вкус. Дальше.
Раздается смешок.
– «Blackbird» группы The Beatles.
Он замолкает так надолго, что я уже не жду ответа. Когда наконец раздается его голос, он низкий, напряженный, чего не было минуту назад.
– Моя мама пела ее, когда мыла посуду.
На языке вертится двадцать вариантов ответа: от «это мило» до «я люблю эту песню» и «расскажи мне о своей маме». Именно об этом я хочу спросить, но его тон говорит мне этого не делать. Молчание затягивается, и я не знаю, как его прервать.
Затем он добавляет:
– Она заставляла меня чувствовать… ревность.
– Ревность?
– Мне хочется плакать, и я не совсем понимаю, почему.
– Это песня о надежде. Мне всегда казалось, что она вдалбливала мне ее в голову.
– Мне жаль.
– Теперь это не имеет значения.
– Он делает паузу.
– Давай еще одну.
Тихо вздохнув, я поворачиваюсь лицом к разделяющей нас стене и предлагаю ему последнюю песню, крепко прижав к ней руку.
– «The Scientist» группы Coldplay.