Необыкновенная жизнь Гесара, царя Линга

Давид-Неэль Александра

— Мои запасы подошли к концу, — сказал он малышу. — Дай мне, пожалуйста, что-нибудь поесть. Я могу почитать тебе священную Дхарму, если ты захочешь.

— Моего отца убил человек из Хора, — ответил ребёнок, — а моего дядю, нашего царя, съел демон [106] . Я отдам тебе эту лопаточную часть козьей туши. Пожалуйста, прочитай ритуал для умерших и направь их души в Западную Чистую Землю.

«У мальчика доброе сердце, — подумал Гесар, — я так рад этому». Он кивнул ему, взял мясо и продолжил свой путь.

106

Гесар, которого родила служанка Шинглена

после его отбытия, был признан сыном Шинглена и братом Гьяцы. Следовательно, сын Гьяцы относился к Гесару как к своему дяде по отцу. Позже Герой усыновил мальчика, а последующие цари Линга считались его потомками.

В точности так, как сказал Гесару дух Гьяцы. Тротунг правил племенами Линга. После поражения своих земляков он посвятил себя задаче завоевания благосклонности победителя, а последний, в ответ на раболепие Тротунга, вернул ему все привилегии, которые тот потерял, когда был коронован Гесар.

Тротунг так никогда и не смирился с потерей своего правящего положения, и именно чувство горечи, которое переполняло его из-за победы Гесара, толкнуло его на сближение с врагом. Стать подданным того, кто правит издалека, означало снова стать повелителем с неограниченной свободой и возможностями, в ответ он лишь обязался отправлять ежегодную дань, наложенную завоевателем. Его полностью удовлетворяло такое положение вещей, и самым сильным желанием Тротунга было, чтобы Гесар никогда не вернулся. Страх, который он испытывал перед последним, особенно в свете собственных недавних деяний, постепенно утих. Прошло уже более шести лет с тех пор, как Герой уехал на войну с ужасным Луценом, и с того самого времени никто о нём ничего не слыхал. Всё указывало на то, что он был убит. Предатель был совершенно в этом уверен и спокоен за своё будущее.

Гесар же в облике религиозного паломника прибыл в Линг. Он узнал, что Шинглен выпа- сат лошадей в горах, а его мать-нагини тем временем собирала трому [сладковатые съедобные корни].

Ничем не выдавая себя, он приблизился к ней и попросил немного тромы, обещая взамен прочитать что-нибудь из священных текстов. Лумо Дзеден вежливо поинтересовалась целью его путешествия, оба они обменялись традиционными приветствиями, и затем она сказала ему:

— Прошло уже много лет с тех пор, как мой сын Гесар покинул страну. Вернётся ли он назад? Прошу тебя, выполни гадание мо касательно этого вопроса, а я дам тебе немного тромы.

— Хорошо, матушка, — отвечал Гесар, — я выполню гадание.

После краткого ритуала Гесар объявил:

— Тебе будет дан знак. Подбрось в воздух мешочек, в который ты обычно складываешь трому, и в том месте появится твой сын.

Нагини тотчас же поняла, что этот неизвестный лама, скорее всего, и был её сыном. Она помнила о том, что он был весьма искусен в магии и что для него изменить свой облик было чем-то вроде детской забавы. Она подбросила мешочек в воздух, и тот приземлился точно к ногам паломника. Теперь она была уверена, что Гесар стоял перед ней, но, пожела в услышать от него подтверждение этому, вопрошала:

— Я молю, скажи мне, ты ли мой сын Гесар. Многие годы я оплакивала своего ребёнка, не зная, смогу ли когда-либо вновь увидеть его. Не держи меня в тревожном неведении.

Гесара глубоко тронула печаль матери и слёзы, которые текли у неё по щекам. Тотчас же он проявился в своём великолепном убранстве, украшенный всеми небесными атрибутами. Нагини переполняла радость, но воспоминания о том, сколько всего произошло за время его отсутствия, ясно пришли на ум. Гесар больше не был царём, его царство принадлежало теперь Кукару из Хора, и Тротунг был наместником завоевателя.

Думая о том, что, возможно, её сын не знает об этих печальных событиях, она рассказала ему о вторжении в Линг воинов Хора, о смерти Гьяцы и других тринадцати предводителей, о том, что Кукар увёл с собой Сенгчам Другмо, и о том, что всё имущество Гесара

также забрали захватчики из Хора.

Когда она завершила свой рассказ, то спросила Героя:

— Что же ты предпримешь теперь, сын бога и посланник Гуру Пемы? Нанесёшь ли ты врагу ответный удар? Вернёшь ли ты себе то, что Кукар отобрал у тебя, или смиришься с потерями, не желая восстановить справедливость? И почему ты так долго не возвращался? Ты ведь собирался пробыть в Северной стране всего лишь один год, а тебя не было целых шесть лет.

— Правду молвишь ты, мать моя, — отвечал Гесар. — Но когда я убил Луцена, Дюмо, его царица, и предводители его войска оставили меня у себя в гостях. Они любезно предоставляли мне хорошую пищу и окружали меня заботой. В то же время силой их демонического колдовства моя память затуманилась. Я забыл о том, кем я был. В этом году Ченрезиг разрушил чары, и, вспомнив всё, я направился домой. Не печалься больше о случившемся, мама, Кукар не сможет сохранить то, что он награбил. Возвращайся сейчас в свой шатёр, приготовь мне еду и разложи постель. Я вскоре приду к тебе. Но сперва я хочу встретиться с Шингленом.

Как только Лумо Дзеден ушла. Гесар обернулся благородным предводителем и также создал тулпа нескольких людей, чтобы они сопровождали и прислуживали ему.

Замаскированный подобным образом, он вернулся в долину, где вскоре заметил Шин- глена. Приблизившись к нему, все они [Гесар и его тулпа] спешились с лошадей, а слуги принялись готовить чай [107] . Когда угощение было готово. Гесар позвал Шинглена:

— Эй, старик! Подойди и выпей немного чаю!

107

Трулпа, или тулку — магические творения, которые, по мнению тибетцев, могут выполнять любую активность, на которую способны те люди или животные, которых они собой являют.

Шинглен подошёл к Гесару, вежливо поприветствовав его, и поблагодарил странника, которого он принял за иноземного правителя, за приглашение к трапезе. Он сказал, что, к сожалению, у него нет с собой его пхорбы [108] .

— Ничего страшного, — ответил Гесар, — я дам тебе чашу.

Он передал ему деревянную чашу, в которую слуга поспешил налить чаю.

Шинглен, не успев отпить из неё, засмотрелся на пхорбу, поражённый её сходством с той, которую он часто видел в руках Гесара. Слабый огонёк надежды затеплился в его сердце, и он улыбнулся.

108

У тибетцев есть традиция — когда они находятся в пути или вдали от дома, они всегда носят с собой чашу для чая, известную квак пхорба. Они считают нечистоплотным пить из чаши, из которой уже пил кто-то другой, и прибегают к этому лишь в крайнем случае.

Гесар, наблюдавший за его реакцией, спросил его:

— Почему ты с улыбкой смотришь на пхорбу и не пьёшь из неё, отец?

— Она напоминает мне о другой такой же чаше, — отвечал Шинглен.

А затем он рассказал всё, что знал о детстве того, кого называл великим царём Линга, предводитель же внимательно его слушал.

Он вспомнил события, при которых Гесар стал царём, открытие сокровищ Магьял Помра, то, как царь отправился в Северную страну, вторжение воинов Хора, падение Линга. Затем он продолжил свой рассказ, поведав о том, как он был низведён до нынешнего своего положения, и о том, в каком бедствии оказалась Лумо Дзеден, о коварстве Тротунга, который теперь правил страной. И в довершение он сказал, что сходство этой пхорба с той, что он видел прежде у царя, возможно, предвещает возвращение Гесара.