Необыкновенная жизнь Гесара, царя Линга
Шрифт:
Сокол тотчас же спустился и сел на седло Кьянг Го Пербо.
— Значит, ты умер, брат мой Гьяца — продолжал Гесар. — Но почему ты всё ещё блуждаешь в бард о? Почему твой дух не направился в какой-либо божественный мир или в Чистую Землю, или, если ты не смог обрести священного воплощения, почему не перерождаешься человеком? Если даже ты должен был родиться птицей, почему не выбрал для этого благородный облик с прекрасным опереньем? Почему ты стал соколом, и почему без головы?
— Брат мой, — отвечал Гьяца, — не печалься обо мне. Я не переродился человеком, потому что не было в этом необходимости. Я мог бы сразу направиться в Западную Чистую Землю, но я ждал твоего возвращения, чтобы увидеть тебя ещё хоть раз и убедиться, что ты отомстишь за людей Линга, которые погибли от рук воинов
Вскоре после твоего отбытия из Линга Кукар, царь Хора, вторгся в нашу страну во главе могущественной армии. Твои люди оказали ему решительное сопротивление и уничтожили много врагов, но так как войско Хора значительно превосходило их численностью, в конце концов им пришлось сдаться. Меня же убили на пороге моего дома. Кукар отрезал мою голову и унёс с собой в качестве трофея. Сейчас она висит на стене его дворца. Поэтому ты видишь пред собой птицу без головы.
Некоторое время Кукар жил в Линге в палатах твоего дворца, наслаждаясь своей победой. Твоя жена отважно сопротивлялась требованиям Кукара обладать ею. Не в силах открыто перечить ему, она прибегала к всевозможным ухищрениям. Например, она сказала Кукару, что сможет быть с ним, когда выполнит некий свой обет, а именно построит чортен из рима [овечий и козий навоз]. Она не смогла бы никогда завершить его, потому что сухие рима постоянно скатывались вниз, и всё, что она отстраивала, рассыпалось на части ещё во время строительства. Она надеялась, что пока она будет оттягивать время подобным образом, обманывая захватчика, ты вернёшься домой, но ты всё не возвращался.
Затем Тротунг, веря в то, что Луцен съел тебя и что ты никогда больше не появишься, решил для своего блага начать оказывать завоевателю различные услуги. «Неужто ты не видишь, — сказал он ему. — что эта женщина пытается тебя обмануть? Скажи ей, пусть она замочит рима в воске, и тогда они будут склеиваться».
Так происходило со всеми уловками, которые изобретала Сенгчам Другмо. Тротунг постоянно давал Кукару подсказки о том, как перехитрить её.
В конце концов Кукар вернулся в Хор, забрав твою жену в качестве своей добычи. И теперь Тротунг, позорно покорившийся врагу во всём, правит Лингом в качестве представителя Кукара, его вассала.
Несмотря на свой преклонный возраст, мой отец Шинглен [104] храбро противостоял хорпам и не прекращал ободрять жителей Линга, вселяя в них надежду на твоё возвращение. Такое поведение привело в ярость Тротунга, которому очень хотелось воспользоваться появившейся возможностью управлять Лингом от лица Кукара. Тротунг уничижительно обращался со своим братом, а твою мать он сделал служанкой.
Гесара переполнила грусть от услышанного рассказа о бедах, выпавших на долю Линга. Но он быстро пришёл в себя и с нежностью обратился к своему другу:
104
Шинглен, царь Линга, отправился однажды в паломничество ещё до рождения Гесара и считался пропавшим без вести или умершим. Когда же он вернулся? То, что поэма часто исполнялась отрывками, позволяло рассказчикам не придерживаться какой-либо логики в описании развития событий. Шинглен вновь появляется в повествовании и, судя по контексту, довольно близко общается с Гесаром до того, как тот отправляется в царство Люгзена. Возможно, что в других версиях эпоса, которые излагались другими бардами, а также в иных старых текстах присутствует упоминание об обстоятельствах, при которых Шинглен вернулся в Линг. Возможно, в них сказано и о его общении с Гесаром, которого за время отсутствия Шинглена избрали в качестве царя. Но в собранном мной материале этот предмет упоминается весьма расплывчато. Поэтому мы должны условно принять, что Шинглен вернулся в Линг и что он и его сын Гьяца были в весьма дружественных отношениях с Гесаром.
—
Дух Гьяцы, поверив клятве Гесара, что Линг снова обретёт свою независимость, покинул тело сокола, которое тотчас же упало на землю, и немедля переродился в Чистой Земле Великого Блаженства.
После этой странной встречи Гесар продолжил свой путь в Линг. Когда он прибыл в место под названием Аченчунг Лунг, в отдалении он заметил маленького мальчика, который свежевал только что убитую им дикую козу. Он наблюдал за мальчиком с удовольствием, малыш был милым и работал с завораживающим усердием.
«Я не помню этого мальчишку, — подумал Гесар, — но прошло уже шесть лет с тех пор, как я покинул страну, а в то время он был ещё очень маленьким. У Гьяцы был сын, он должен быть сейчас примерно такого возраста. Возможно, это он и есть, пойду разузнаю».
Он принял облик мёртвого Луцена: огромное тело размером с гору, страшное лицо и пасть, из которой вырывались языки пламени. Преобразившись, он направился к мальчишке.
Тот же посмотрел на него без тени страха и даже не прервал своё занятие. Он просто спросил его:
— Откуда ты пришёл?
— Я пришёл из Северной страны, — отвечал демон.
— Как тебя зовут?
— Меня зовут Луцен.
Тогда мальчик посмотрел на него с большим интересом.
— Наш царь, — сказал он, — давным-давно уехал, чтобы убить тебя. Ты его встречал?
— Я встретил его и съел.
— А куда ты теперь направляешься? — продолжил малыш, не теряя самообладания.
— Я иду в Линг, чтобы съесть всех его жителей.
Только тогда маленький охотник оторвался от козы.
Спокойно и решительно он наложил стрелу на тетиву лука.
— Ты съел моего царя, — сказал он, — и ещё ты хочешь насытиться моими соплеменниками. Я вынужден тебя убить.
И он выстрелил из лука так метко, что попал гиганту прямо в рот.
Гигантское тело Луцена было лишь магической иллюзией. Гесар, услышав, что ему угрожают смертью, быстро уменьшился [уменьшил свою жизненную силу] до размеров шёлковой нити. Несмотря на эту предосторожность, стрела прошла так близко, что Герой чуть было не погиб. Его тулпа [фантом] исчез, а сам Гесар стал невидимым.
«Наверняка, — подумал он, — этот необычный мальчик — сын моего дорогого Гьяцы, который смелостью превосходил остальных воинов Линга и который мог мужественно противостоять и богам, и демонам. Однако у человека, одарённого такой решительностью, должно быть доброе сердце, чтобы он был полезным в этом мире. Посмотрим, есть ли такая добродетель у мальчишки».
Невидимый мальчику. Гесар удалился, обратившись за ближайшим поворотом в бедного странствующего ламу.
Мальчик не сильно удивился неожиданному исчезновению того, кто называл себя Луценом. «Этот демон, — подумал он, — скорее всего какой-то хитрый маг, и человеку будет сложно убить его».
Когда он увидел идущего к нему навстречу паломника, он не заподозрил, что это был Гесар в новом обличье. Он походил на налджорпу [йогина-аскета], который странствовал по ста восьми кладбищам и прочим устрашающим местам, выполняя практику чод [105] . Он опирался на посох, увенчанный трезубцем, а на поясе у него висел канглинг [труба, сделанная из бедренной кости человека]. На спине он нёс небольшую палатку, ручной барабан и мешочек с теми предметами, которые были необходимы для выполнения ритуалов.
105
Практика подношения своего тела для блага живых существ. Осуществляется в устрашающих местах, содержит в себе сложную последовательность визуализаций и рецитаций, сопровождаемых игрой на специальных ритуальных инструментах.