Неоцен настоящий. 10 миллионов лет спустя
Шрифт:
китовые гольяны и сопровождающие их плотоядные дальние родичи. Если не
спрятать вход в дом водорослями и донными кусками грунта, замаскировав
всё под камни, то утащат вместе с самим домом. Хищные, они такие!
Сородича-соседа утащили со всей семьёй зимой в ледяные пучины реки, ведь
они не боятся замерзания из-за антифриза в теле. Когда все спят,
трёхметровые и способные жить в любой воде ледяные гольяны-клинки
собирают свою кровавую жатву. Вот летом — настоящая жизнь,
снега и смертельного холода, и сам воздух становится намного свежее и
богаче кислородом аж на два процента в сравнении с зимней порой! Причина
сезонного роста содержания кислорода в воздухе — активность невероятно
разрастающейся летом сочной сушильной травы, полной семян, вкусной
ползучей живности на радость всем прочим видам этих степей становится в
десятки раз больше, чем в прочие сезоны. И отовсюду на это изобилие
кислорода и пищи летом собираются животные: откормиться на зиму и, что
для них не менее важно, вволю подышать новым воздухом, которого нигде,
кроме сушильных степей, такого нет. А это — корм для местных в лице
таких «гостей». или наоборот, — это как кому повезёт, — но чаще первый
вариант.
Проверив всё, водный охотник пожевал водоросли на ночь и спокойно отправился спать. Мелкие суслики, зашедшие к нему случайно с
берега, привычно нашли в его зубах свою смерть. Лишняя закуска не
помешает, что бы она там о себе ни думала! Впрочем, так же думала
степная жаба (Bufo adsurgit), скушавшая после рытья мягкой земли целых
двух подземных слепозмеек, которые входили в неизменном со времён
голоцена виде в монотипическое семейство — с двумя такими же видами
слепозмеек — последних рептилий на всей Земле. Да и пустынные квакши юга
и степные и пустынные жабы северного полушария — последние виды амфибий
во всём мире.
Глава 7. Деревья на морских скалах.
Чем прозрачнее воздух, тем ярче солнечный свет. Чем прозрачнее проза, тем
совершеннее её красота и тем сильнее она отзывается в человеческом
сердце.
Паустовский Г. К.
Единое море, родившееся благодаря сочетанию закрытия Гибралтарского пролива новым высоким горным
хребтом, самих морей древности — Средиземного, Чёрного и Красного — и
Индийского Океана, просто наполнено жизнью в осеннее время, прямо перед
суровой, очень долгой ледниковой зимой. Все хотят успеть сделать все
свои дела перед путешествиями в другие
жизни. Однако переход от очень жаркого и короткого лета к зиме —
суровая, ветренная осень с ливневыми дождями. Особенно это проявляется у
моря, и единое море — тому прямое доказательство.
Ураганы опустошают берега моря повсюду, водные смерчи и ливень не оставляет шансов никому. Или оставляет?
Если приглядеться, то скалы недалеко от бесплодного камня словно пульсируют
по всей площади. И цвета они серо-зелёного. С первого взгляда покажется,
что это водоросли, но это не так. Это леса из морского терновника!
Да-да, того самого, вездесущего в неоцене потомка старого доброго
тернового куста. Терновые кусты, уже не сумевшие закрепиться в
кустарниковых лесах умеренных и экваториальных районов, составили новое
семейство — каменные терны (Lapisspinaceae) — и выбрали иной путь. Горы,
все каменистые равнины и скалы около морских берегов, даже песчаные
морские берега — вот их среда обитания. В сравнении с прочими терновыми
деревьями они неказисты по высоте — 1-3 метра, не выше. Но их адаптация в
более мощных корнях, способных ломать мелкие камни, как старенькая
ореходробилка — орехи. Теперь даже буря, ураган в 50 метров в секунду не
может вырвать такое «дерево» при всех стараниях!
Также морские разновидности каменных тернов — например, солёное дерево, — на манер
голоценового мангра освоили биохимическую защиту от соли и потому не
боятся засоления своих корней. Пока что они не растут на манер мангра,
но освоили ледяные берега, которые в голоцене привычно видеть
бесплодными скалами. Теперь густой, очень невысокий лес, весь обливаемый
до крон осенними морскими волнами выше грузовика — нормальное дело и
привычная часть околоморского пейзажа.
Разумеется, такой лес, не имея конкурентов в своей нише, разросся по солёной воде повсюду до самых
границ ледников и стал приютом для уймы мелких и не очень животных,
сезонно мигрирующих и постоянно проживающих в густых переплетениях и
тёмной листве с обильными мелкими плодами. Хотя терн относится к
сливовым, но плоды солёного дерева изменились на куда более узко
специализированный вариант: летом «слива» становится больше, обрастает
плотной оболочкой и может проплыть до ста километров по морю до
какого-нибудь берега и прорастать на материке или острове. Дело в том,
что манера кустарниковых лесов расти густо исключает прорастание семян