Неопознанный ходячий объект
Шрифт:
— Мы вот что узнать хотели, не было ли у кого в гостях мужчины с усами?
Вопрос поверг присутствующих в раздумье. Если честно, спроси меня такое, я бы тоже не могла ответить, однако сельчане оказались на высоте.
— У меня сын усы носит, — сообщила одна из жительниц, — приезжал картошку сажать. А чего?
— Ничего, — торопливо ответила я, боясь, что Женька спросит: «А жив ли ваш сын в настоящий момент?» — и доведет субтильную старушку до инфаркта.
Общими усилиями вспомнили еще четверых усатых, но нам от этого было ни жарко, ни холодно, раз проверить невозможно, живы они сейчас или нет,
— А никто недавно в округе не исчезал? — Бабки дружно переглянулись, после чего уставились на нас с непониманием в лицах. — Ну… может быть, кто-то уехал и до сих пор не вернулся?
Я кашлянула, давая понять подруге, что увлекаться не стоит, и, когда она замолчала, спросила тетку Августу:
— Иван дома?
— Зачем он вам? — насторожилась она.
— Хотели у него про мельницу спросить, мальчишки народ приметливый, может, заметил кого?
— Да я его с вечера не видела, убрел куда-то. Слышу, дверью хлопнул часов в одиннадцать, а уж утром встала, терраса пустая. Он там обычно спит.
Есть захочет, явится.
— А у кого хранятся ключи от замка на мельнице? — Мой вопрос удивил женщин.
— Так мельницу никто и не запирал…
— Может, участковый? — выдвинул идею Василий. — Чтоб, значит, кто из детни не залез и шею не свернул. Хотя какая у нас детня… — Тут он нахмурился, посмотрел немного осмысленнее и спросил:
— А замок какой?
— Обыкновенный, — ответила я, мало что соображая в замках.
— Ключ снизу вставляется? — не унимался Василий.
— Да… кажется.
— Так у меня замок пропал вместе с ключами. Валялся на верстаке, а тут Гутя попросила замок, чтоб баню закрыть, а его и нету… Может, мой замок?
— Может, — пожала я плечами.
— Пойду взгляну. — Василий устремился в сторону мельницы без видимых признаков недавних возлияний. Как видно, мысль о замке, точнее его возможном возвращении к Хозяину, подействовала на него самым благоприятным образом.
Женщины продолжили разговор, решая, как сообщить зарученскому батюшке о чудесном обнаружении иконы, а мы с Женькой вспомнили, что в пансионате начался завтрак, и поспешили туда — после утренних приключений очень хотелось кушать. Я шла впереди, пытаясь понять, что меня так беспокоит, пока Женька не сказала:
— Странно, что Вова Татарин до сих пор дома не появился.
Я сбилась с шага и уставилась в глаза подруги.
— Ты думаешь?..
— Ой, — пискнула она, — я не думала, а теперь, когда ты спросила… Но ведь голова была не Бовина?
— Не Бовина, — почти уверенно кивнула я. — Отсутствие Ивана Бородина меня тоже очень тревожит. После завтрака пойдем их искать.
— Может, мы напрасно драматизируем? — забегая вперед, заговорила подружка. — Вова в самом деле может спать в канаве, а Иван Бородин — ребенок, у детей обычно много дел. Гуляет где-нибудь. Ты знаешь, Анфиса, я была бы рада, если б нам голова просто привиделась с перепугу.
— Мне вот что пришло в голову. Вчера у тетки Августы парень вел себя странно. Вроде чего-то испугался.
— Чего ему бояться?
— Думаю, он нас ночью на мельнице увидел, оттого вчера и не обрадовался нашему приходу,
— Анфиса, как считаешь, с рюкзаком Иван был? Зеленый охотник должен быть гигантского роста. А тот, который нам встретился?
— Чего ты меня спрашиваешь, ты же рядом стояла, — Стояла, — согласилась Женька, — но с перепугу не разобрала.
— Если честно, я тоже. Одно очевидно, на гиганта встреченный нами тип не тянет, не то мы бы с ним справиться не смогли.
— Это точно, — с грустью согласилась Женька. Мне ее чувства были понятны, кому ж приятно думать, что убийство совершил ребенок, хоть и слабоумный. — Может, померещилось, — вздохнула она, и далее мы шли молча.
Когда мы с Женькой появились в столовой, там уже собрались все постояльцы.
— Как ваша статья? — спросил Валера, едва мы успели поздороваться.
— Собираем материал, — ответила Женька, а я вдруг подумала, что со всеми бесовскими делами мы забыли о наших подозрительных соседях.
— Где вы пропадаете? Я вчера собирался пригласить вас на чашку чая…
— Беседуем с местными жителями, . — пожала плечами Женька.
— Вот оно что… А я подумал, может, вы Кукуя ловите?
— Чтобы поймать Кукуя, надо добраться до острова, — совершенно серьезно ответила Женька, словно не замечая иронии. — Потому что именно там Кукуй и живет, если верить местной мифологии. Попасть же на остров — дело чрезвычайно сложное. Я думаю, местные там что-то прячут, вовсе не Кукуя, а что-нибудь прозаическое. Сбили вешки, чтоб туда никто пройти не смог, и провожатыми быть отказываются. Я уверена, попасть на остров не так трудно, если знаешь дорогу, другое дело, что жители не хотят, чтобы туда проник кто-то из посторонних.
— И что там, по-вашему? — спросил Владислав Петрович. — Золото, бриллианты?
— Вряд ли. Может, какой-нибудь подпольный спиртзавод или что-то в этом роде. Сегодня мы намереваемся встретиться с участковым. Возможно, он прольет свет на нежелание местных граждан открывать свои секреты.
Я слушала Женьку и ухмылялась до тех пор, пока не обратила внимание вот на что: сотрапезники восприняли ее речь очень серьезно, я бы даже сказала, чересчур серьезно, если учесть, что их интерес к острову и всему, что с ним связано, носит чисто спортивный характер. Если заядлый рыбак Геннадий Степанович навострил уши, услышав о спиртзаводе, то Владислава Петровича Женькина догадка повергла в мрачные раздумья, его супруга, косясь на него, сидела с растерянной и несчастной физиономией, а Валера нахмурился, наблюдая реакцию соседей. Ну, с этим-то ясно, он сюда явился, чтоб за писателем следить, небось сейчас прикидывает, чего это Владислава Петровича так разбирает…
За столом повисло молчание, оно тяготило всех, кроме нас с Женькой.
Геннадий Степанович попытался завязать разговор, но попытка успехом не увенчалась, сотрапезники были слишком увлечены собственными мыслями. Тут из парка донесся отчаянный собачий лай, затем мы увидели через распахнутое настежь окно нашу недавнюю знакомую рыжую собачонку, которая отважно наскакивала на пса раза в два крупнее ее, тот злобно рычал и пятился, что-то держа в зубах.
— Вот Моська, знать, она сильна… — начал декламировать Валера, тут в парк спустилась Мария Павловна и грозно крикнула: