Неостывший лед

Мандрова Анастасия

— Да посмотри же на меня. Чего ты боишься?

"Тебя", — хотела ответить я, но собрала всю свою жалкую волю и взглянула в голубые глаза Николаса.

— Бельчонок, — произнес он тихо и коснулся моих непослушных волос, к которым вернулся прежний рыжий цвет. — Как так получилось, что я думаю только о тебе?

"Если это всего лишь сон, то это самый жестокий сон в мире", — подумала я прежде, чем Николас наклонился ко мне, чтобы… что? Неужели поцеловать? Дожила! Мой первый поцелуй будет с северянином! А лицо Николаса все ближе и ближе к моему, и что странно, мне нравилась эта близость. Нежно он коснулся моих губ своими губами, будто боялся испугать, и замер. Я не дышала. Вокруг меня было столько воздуха, полного свободы,

но вдохнуть я не могла. Казалось, если я сделаю хоть одно движение, все исчезнет. А вот этого я и представить не могла, потому что в душе понимала: мне нравится то, что сейчас происходит. И, о Предвечный, мне нравится Николас! Он, как будто прочел мои мысли, потому что продолжил поцелуй, вначале робко и несмело, затем, чувствуя, что я отвечаю в ответ, уже требовательно, с напором и пылкостью. И я пропала… Пропала в этом поцелуе, затерялась в лавандовом поле и беззаботном голубом небе над головой. С упоением я припала к его губам, не желая больше думать ни о чем, даже о том, что мне нужно идти дальше. Все мои цели разом забылись. Все главное сейчас передо мной!

Где-то недалеко послышался слабый звук мотора…

— Прячьтесь! — раздался чей-то громкий и суровый голос у меня в голове, и я отпрянула от Николаса.

Шум мотора приближался, заглушая мирное жужжание пчел в цветах. В одно мгновение я поняла, от кого нам нужно прятаться.

— Ложись! — требовательно крикнула я Николасу и подтолкнула его вниз, прямо в лиловые цветы.

— Ага, — довольно отозвался он и тут же улегся в цветы.

Я быстро легла рядом, надеясь, что мы вовремя скрылись в кустах лаванды. Николас тут же притянул меня к себе так, что мое лицо оказалось напротив его. Сердце было готово выпрыгнуть из груди от осознания того, что он так близко. Его рука запуталась в моих волосах, а губы приближались к моим… Рев мотора раздался прямо над нами, и я испуганно посмотрела в небо. Над нами быстро пролетела машина, точно такая же, в которой я прилетела на Север.

— Они ищут вас. Нужно быть осторожнее! — проговорил кто-то рядом со мной, но я точно знала, что никого не увижу.

Кто же мне подсказал? Я склонялась к тому, что это был Дух Леса. Теперь я особенно четко поняла, что имел в виду Интарион, когда говорил про помощь со стороны. Хорошо, что и в этот раз все обошлось. Шум машины совсем исчез и в мир вернулись простые, обычные звуки лавандового поля. Интересно, кто же нас искал? Может, Главный… А вдруг это Жан, которому все-таки удалось выбраться из темной комнаты? Как так случилось, что я потеряла бдительность?

— Леона… — тихо сказал Николас, глядя на меня с нежностью. Как будто он и не видел и не слышал этой жуткой машины.

— Что?

Я медленно поднялась, понимая, что мое свадебное платье еще больше испачкалось. Ко вчерашним пятнам от пунша прибавилась трава и чуть влажная земля, еще не до конца высохшая после ливня.

— Куда ты? — спросил он тихо и удивленно.

— Иду к остальным. Ты со мной?

— Неужели тебе не хочется остаться здесь, хотя бы еще на чуть-чуть?

А ко мне уже возвратилось осознание, что мне нельзя останавливаться, нужно обязательно двигаться дальше. Внезапная эйфория исчезла так же внезапно, как и появилась. И мне стало стыдно за то, что потратила свое время на глупые развлечения, вместо того, чтобы продолжить путь к своей цели. Более того, я испытывала смущение после поцелуя, потому что он, к огромной моей досаде, понравился. Это жестоко! Никогда бы не подумала, что такое вообще могло произойти. И с кем же впервые поцеловалась девушка, ненавидящая северян? С северянином!

— Леона, — произнес Николас, вставая вслед за мной. И звук моего имени из его губ был похож на мелодию флейты. — Прежде, чем мы пойдем к остальным, скажи мне…

— Что сказать? — тихо спросила я, видя, что он замешкался и замолчал.

— Я тебе нравлюсь?

Так, Леона, держись!

Нельзя больше допускать сближения между им и мной. Это неправильно, так не должно быть, ведь ничто не должно отвлечь меня от главного. А Николас отвлекает, причем очень сильно. Что же ответить?

— Ты молчишь… — сказал Николас, подходя ближе ко мне. И все мои мысли растворились в воздухе, оставляя место теплоте. — Почему? Тебе нельзя испытывать чувства к северянину? Но, как теперь оказалось, ты тоже наполовину северянка. Что в этом плохого?

— Я никогда не думала о тебе как о… — я запнулась и замолчала, потому что Николас коснулся моей щеки.

— А я думал.

Наваждение какое-то… Что вообще происходит и когда это все началось?

— Думал, когда нашел эту поляну. Думал, когда собирал грибы. Я так счастлив, что повстречал тебя!

— Правда? — только и спросила я, завороженно глядя в его глаза.

И через мгновение очнулась. Нет, это был не сон. Лишь иллюзия… В моей голове состыковались факты, которые я читала в книгах из библиотеки Жана. Этот лес был полон сюрпризов для тех, кто не знал про него. Странное веселье у всех, включая меня… Что это было? Ответ прост и лежит на поверхности. Поляна с ее красотами разом померкла, а северянин, стоявший рядом со мной должен был вызывать уже совсем другие эмоции. Но может быть я ошибалась?

— Николас, а какие грибы ты собирал?

— Грибы? Да совершенно обычные. Те, которые можно есть. С ярко оранжевыми шляпками.

— Значит, с оранжевыми шляпками, — повторила я с огорчением, жалея, что мои догадки подтвердились. — В этом лесу такие грибы есть нельзя. В совсем малом количестве они лечебны, а в большом — дают не очень хорошие эффекты. И теперь я поняла, какие именно.

— Мм?

Николас все еще стоял очень близко и, я только сейчас это заметила, гладил меня по руке. Потребовалось огромных усилий высвободить свою руку и сделать несколько шагов назад.

— Николас, неужели ты не понимаешь, все, что ты испытываешь сейчас не настоящее. Это обман. Просто мираж.

Почему-то было горько от слов, что я произносила, сама не знаю почему. Мне хотелось верить… А верить во что? В то, что могу понравиться северянину? В то, что действительно хотела, чтобы он меня поцеловал? Со мной случился морок, накрыло наваждение. Смогу ли притвориться, словно всего этого и не было?

Невозможно смотреть в голубые глаза, глядящие на тебя с обожанием, и знать, что на самом деле это не так. Николас очнется от дурмана, вызванного грибами, и посмеется над бедной Леоной, которая чистосердечно приняла все за чистую монету. А все это лишь заблуждение. Никому ненужные воздушные замки для девушек, верящих в сказки. В жизни так не бывает…

— Пойдем к остальным. Нам всем очень скоро будет плохо, — сказала я и отвернулась от бесконечного лилового края, от голубых глаз Николаса.

Я шла к домику, а Николас, все еще ничего не понимая, шел позади. От былого веселья не осталось и следа, а послевкусие оказалось слишком горьким, чтобы его выносить.

— Леона, подожди! — попросил меня Николас странным голосом.

Я обернулась. Кажется, он становился прежним, несколько угрюмым и высокомерным, северянином. Так не хотелось останавливаться, потому что теперь, среди тенистых деревьев, его глаза были почти синими, как река, в которой я любила плавать на Юге.

— Чего тебе? — нарочно слишком грубым тоном поинтересовалась я.

— Я не понял, а на тебя подействовали грибы?

Все время, пока мы шли до домика, я терзалась этим вопросом. Безусловно, я чувствовала небывалую легкость и радость, но мой разум не помутился как у других. Поэтому я сделала вывод, что нет, грибы на меня не подействовали так, как на остальных. Но я никогда не признаюсь Николасу в этом!

— А как ты сам думаешь? — спросила я и двинулась дальше.

— Мы целовались! — воскликнул Николас так, что я вздрогнула.