Неостывший лед
Шрифт:
Я закусила пересохшие губы так сильно, что выступили капельки крови. Ничего не хочу! Ничего! Я простая восемнадцатилетняя девушка, которой нужно было думать о том, чтобы учить детей, встретить на Юге хорошего мужчину, который был бы мне хорошим мужем. И наши дети бегали бы среди яблонь посреди солнечного света. И никакой тьмы не будет…
— Ничего мне не хочешь сказать? Например, о Духе Леса… Ты его встречала? — спросил Маркус, открывая дверь клетки.
— Нет.
— Ты боишься пыток?
Рядом со мной раздался громкий
— Подойди ко мне.
Я осталась сидеть на своем месте. Не встану. Ни за что. Маркус несколько секунд ждал, но потом понял, что он это делал зря.
— Слишком гордая? Ну так попрощайся с этим качеством!
В тот день Маркус стрелял в воздух много раз. Каждый вопрос без ответа, каждое его утверждение сопровождались оглушающим выстрелом. И к концу этой бьющей по сознанию пытке я зарыдала, не выдержав напряжения последних дней и ночей. Да, я перестала быть храброй. Но самое плохое, я совсем перестала надеяться, что выйду из этой клетки.
И вот она открыта… Пожалуйста, выходи! Но я не смогла.
— Я разочаровался в тебе, Лео, — раздался голос Маркуса вблизи от клетки. — Ты не захотела убежать?
Я молчала. Темнота и молчание стали моими компаньонами.
— Ну что, ждем завтра Жана. Мне сказали, что он твой старый знакомый, — Маркус коротко рассмеялся и закрыл мою клетку. — Лично я с ним не знаком, но наслышан. Мне сказали, что он очень зол на тебя. Гнев его будет ужасен. Зря ты не попыталась убежать.
Наверное, Маркус не видел, как я улыбнулась, потому что иначе точно посчитал бы сумасшедшей. Это была улыбка безысходности. Завтра все решится. И быть может, все закончится.
Я никогда не молилась, считала, бесполезным занятием, но сегодня решилась это сделать. Присев на колени, я сложила руки так, как их складывал Эллиот. Даже ветер стих, вслушиваясь в слова, которые непонятным образом нашлись сами собой. Я не молила за себя, зная, чем закончится для меня встреча с Жаном. Просила лишь об одном — дать шанс кому-то еще попробовать спасти этот мир. К сожалению, я не смогла сделать это сама…
— Я принесла тебе чай, — сказала Рената за моей спиной. — Если ты его выпьешь, заснешь и больше не проснешься.
— Серьезно, Рената? Это все, что ты можешь сделать для меня?
Я поднялась с колен и развернулась к ней.
— Ты знаешь, мне так жаль… Я услышала разговор про Жана. Не хочу, чтобы он тебя мучил
— А здесь меня пряниками кормят? Как ты будешь спокойно спать, зная, что меня убили из-за тебя?
— Я не знала… Мне сказали, что тебя не тронут.
— Тебе наврали.
— Я уже поняла. Прости меня.
Я отвернулась от Ренаты, хотя и так никаким образом не могла её видеть.
— Уходи. И забери этот чай с собой. Я приму свою судьбу с честью.
Смелость и отвага, непонятно откуда взявшиеся в разговоре с
— Ничего не скажешь?
— Нет.
— А теперь?
Меня окатили ледяной водой, отчего стало вдвойне обидно. Целое ведро… Я так хотела пить, а положенный стакан воды казался каплей в океане, никогда не утоляя жажду.
— Вот и помылись, — коротко рассмеялся Маркус. — Ну а про разбойников ты мне ничего не скажешь?
— Про каких?
— Из лесного домика.
Я замешкалась. Откуда Маркус узнал про них?
— И что с ними?
— О, они мертвы.
— Как?
— Мои ребята убили их, — бесцветным голосом сказал Маркус. — И знаешь, кто виноват в их смерти? Ты. Мы шли за тобой, но встретили их.
Я не заплакала. Слез у меня больше не осталось. Но чувство вины огромным комом нарастало внутри меня. Никаких видений в этом ужасном месте у меня не было, но в своем воображении я представляла, как плачет больная мать, оставленная сыном; как переживают дети Чарли, не зная, что с ним произошло. Все это не давало мне уснуть.
Ночь приближалась стремительно. По тому, как сильно дул ветер, я понимала, что погода меняется. Озябшими пальцами я перебирала соломинки. Это простое действие должно было успокоить меня, но оно не помогало.
Сегодняшняя ночь была холодной и мрачной, прямо как мысли в моей голове. Наверное, я слишком глубоко в них погрузилась, что не заметила, как кто-то оказался около моей клетки.
— Эй, — раздался тихий мужской голос, который мне был знаком. — Леона, это мы. Сейчас я открою клетку.
Кто это "мы"? Я никого не ждала… Кроме Жана. Но он придет только когда пройдет эта жуткая бесконечная ночь. И вдруг я поняла, что это голос Уилла. Теперь раздавался лишь еле слышный скрип металла. Может, мне почудилось? Я начала сходить с ума? Мой слух притупляется из-за этой маски. Голос Уилла приняла за крики ночных животных. Такое бывает, когда сидишь в клетке долгими днями и ночами…
Дверь открылась почти без скрипа. Нет же, мне это только кажется. Этого не может быть, потому что сам Дух Леса не может сюда пробраться.
— Бельчонок, что они с тобой сделали? — потрясенным голосом сказал Николас, и теплые руки обняли меня. Но это объятие длилось совсем недолго. — Нам нужно снять маску. Уилл, попробуй.
— Сейчас. Посвети.
Мне до сих пор не верилось, что ко мне пришло спасение. Так не бывает. Я готовилась к смерти. Никакой радости я не испытывала, как будто наблюдала со стороны за той Леоной, которой ничего уже не нужно. Она привыкла жить в клетке, как зверь. Она ждала смерти…