Непереводимое в переводе

Влахов Сергей

3. Описательный перевод ФЕ сводится, по су­ти дела, к переводу не самого фразеологизма, а его тол­кования, как это часто бывает вообще с единицами, не имеющими эквивалентов в ПЯ. Это могут быть объясне­ния, сравнения, описания, толкования — все средства, пе­редающие в максимально ясной и краткой форме содер­жание ФЕ, все с тем же неизменным стремлением к фра-зеологизации или хотя бы намеку и на коннотативные значения.

В контексте этот путь перевода самостоятельного зна­чения не имеет, так как в любом случае переводчик по­старается вплести содержание ФЕ в общую ткань таким образом, чтобы правильно были переданы все элементы текста в целом, т. е. прибегнет к контекстуальному пере­воду.

*

Говоря о приемах перевода ФЕ и выборе между ними, остается оговорить еще два понятия: контекстуаль­ный перевод и выборочный перевод.

О контекстуальном переводе шла речь в первой части (см. гл. 6). В применении его к фразеологии

А. В. Кунин пользуется термином «обертональный пере­вод», а Я. И. Рецкер — «контекстуальная замена»¹. Мы не считаем его третьим (после фразеологического и не­фразеологического) типом перевода, поскольку он в лю­бом случае относится к тому или к другому; иногда это — нулевой перевод, когда единица сама по себе как бы рас­творяется в контексте перевода.

Чаще всего о контекстуальном переводе мы вспомина-

¹ АРФС, с. п. 196

ем, конечно, при отсутствии эквивалентов и аналогов — когда фразеологизм приходится передавать нефразеоло­гическими средствами. Белый билет не имеет соответст­вий в болгарском, английском и немецком, и вероятно, в других языках; в словарях он передан калькой с пояс­нением или описательно. Для контекстуального перевода этот путь не годится: «голая» калька ничего не даст чи­тателю, а осмысление трудно вместить в текст; сноска же, на наш взгляд, слабое утешение. Поэтому лучше будет «обойти» само сочетание, давая в тексте понять, что речь идет об освобождении от военной службы, причем сде­лать это нужно в такой форме, чтобы не пропустить на­мек на соответствующую коннотацию — пренебрежение, сожаление или иные оттенки модальности.

Выборочный перевод уЮ. Катцера и А. Кунина ^] противопоставлен моноэквивалентному переводу и свободному переводу; в этой плоскости он имеет свое оправдание. Мы же предпочитаем рассматривать его в несколько ином плане: не как перевод «устойчивого соче­тания слов посредством одного из возможных фразеоло­гических синонимов»², а несколько шире — как неизбеж­ный начальный этап любого перевода устойчивого сочетания, да и перевода вообще. Выбирают, опираясь обычно на словарные (известные, общепринятые — за ни­ми не обязательно обращаться к словарю) соответствия, в первую очередь варианты, т. е. синонимы или близкие значения многозначных ФЕ. Например, рукой подать пе­реводится на большинство языков только в пространст­венном значении — близко, но, как и само наречие «близ­ко», эта ФЕ может иметь и временное значение: «до на­чала спартакиады рукой подать» (как и сейчас же, которое обычно — наречие времени, а употребляется и в значении места: «сейчас же за околицей начинаются луга»). Может случиться, что контекст «не принимает» наличные соответствия, в том числе и фразеологические эквиваленты, и в таком случае приходится искать иные, нефразеологические средства. Французскую идиому defer-rer des quatres pieds можно перевести фразеологизмами «поставить в тупик», «припереть к стенке», описательным глагольным выражением «привести кого-л. в смущение», обычным глаголом «озадачить» — это согласно ФРФС и ФРС; но возможны и «привести в замешательство», «вы-

¹ Катцер Ю. М., Кунин А. В. Указ, соч., ее. 98, 106.

² Т а м ж е, с. 98.

,197

бить почву из-под ног», «смутить»; не исключается и «сбить с толку», «сбить с панталыку» и еще десятки фра­зеологических и нефразеологических решений.

При выборе учитываются все показатели исходной ФЕ и, не в последнюю очередь, ее стиль и колорит; иногда именно стилистическое несоответствие или нали­чие колорита не допускает в перевод казалось бы самую подходящую единицу. Один из ярких примеров разно­стильных синонимов — фразеологизмы «умирания»: от приподнятых уйти в иной, в лучший мир, испустить дух, уснуть вечным сном до грубо просторечных дать дуба, отдать концы, сыграть в ящик; если добавить и соответ­ствующие лексические синонимы — от почтительного «скончаться» и приподнятого «опочить» до грубого про­сторечного «загнуться» или «окочуриться», а таких десят­ки, то переводчику действительно предстоит трудный вы­бор. Например, в немецком нет такого обилия и разнооб­разия синонимов — семантических и стилистических — по этой «теме», и для того, чтобы передать полноценной еди­ницей ins Gras beifien, переводчик должен вникнуть со всей серьезностью в контекст, чтобы выяснить для себя намерения автора и из десятков вариантов выбрать единственный — тот, который бы выбрал автор,

если бы писал по-русски. Переводя болг. излезе или проработи ми късмета, можно выбрать обычное выпало счастье, или «повезло», но можно поискать и среди пословиц, напри­мер, не было ни гроша, да вдруг алтын, или не светило, не грело, да вдруг припекло.

*

В п. п. I и II мы привели в нисходящей степени пол­ноценности различные приемы перевода ФЕ, а теперь тот же материал рассмотрим с точки зрения характерных особенностей самих фразеологизмов.

1. Многие авторы делят ФЕ на образные и не­образные — деление, которое проходит через все ос­новные категории устойчивых единиц и тесно связано с приемами их перевода.

Необразная фразеология переводится обыч­но эквивалентами, не допуская большей частью кальки­рования, и не представляет особых затруднений для пе­реводчика.

Перевод образной фразеологии намного слож­нее, что преимущественно обусловлено необходимостью

198

решить: передавать или не передавать метафоричность и обязательно ли сохранить стилистические и коннотатив-ные особенности переводимой единицы, не успуская из виду, разумеется, и ее семантику, а, при неизбежности потерь, правильно решить, чем жертвовать — образом или содержанием ФЕ. В связи с этим в ряде пособий при­емы перевода рассматриваются именно с учетом наличия или отсутствия в этих ФЕ метафоричности.

На характерные особенности образной фразеологии обратил внимание уже Л. Н. Соболев: «Самый распро­страненный вид образных выражений и в разговорном обиходе и в художественной литературе.. — это тропы, утратившие свою конкретность, но сохранившие какие-то следы ее; хотя и не видишь, не осязаешь пояса в идио­ме заткнуть за пояс, она гораздо выразительнее, чем отвлеченное превзойти... Когда-то не хватать с неба звезд было свежей конкретной метафорой; теперь это выражение не дает образа хватания звезд, но все же сильнее, чем просто: «быть посред­ственностью» ¹. Итак, с одной стороны — образ, с дру­гой — казалось бы, нет образа, и мы считаем, что для осу­ществления мастерского перевода² важнейшим является установление степени «стертости» или «живости» этого тропа для носителя ИЯ и умение нащупать тот, иногда единственно верный путь между Сциллой полной утраты метафоричности и Харибдой неоправданного «оживле­ния» образа. Только этот путь и приведет к тому, что впечатление, полученное читателем перевода, не будет от­личаться от впечатления, получаемого читателем подлин­ника.

2. Другое деление ФЕ — деление на единицы посло­вичного и непословичного типа; ряд авторов вообще исключает пословицы из числа фразеологизмов; обычно их неохотно включают и во фразеологические сло­вари. Все это дает основание и с точки зрения перевода рассматривать их особо, как это и сделано в некоторых пособиях по переводу.

От остальных устойчивых единиц пословицы, крыла­тые выражения (не крылатые слова!), афоризмы, сен-

¹ Соболев Л. Н. Пособие по переводу с русского языка на фран­цузский, с. 73.

² Для переводчика-ремесленника здесь проблем нет. Для него важно иметь рецепт: передавать образ — не передавать образ; среднего не дано.

199

тенции и т. п. отличаются 1) своей синтаксической струк­турой: пословица — всегда четко оформленное предложе­ние, и 2) тем, что единицы пословичного типа выражают суждение, обобщенную мысль, мораль (нравоучение) и т. д. в отличие от остальных ФЕ, обозначающих обыч­но понятие или предмет.

Несмотря на существенные расхождения в плане со­держания и плане выражения, этими рубежами почти нельзя руководствоваться в плане перевода. И те ФЕ и другие 1) могут быть образными или необразными, и ис­кать подходящих путей перевода мы будем по этой линии; 2) и те и другие могут обладать большей или меньшей мотивированностью значения целого значениями компо­нентов, и опять-таки от этого будет зависеть наш выбор наиболее подходящего перевода. Что же касается фор­мы, то, несмотря на обычное стремление пословицу пере­водить пословицей, нет никакого препятствия к переводу в контексте единиц одного типа единицами другого. На­пример, болгарскую пословицу рибата в морето, ний ту-ряме котлета («рыба еще в море, а мы уж ставим на огонь котелок») можно совершенно безболезненно пере­дать русским фразеологизмом делить шкуру неубитого медведя или соответствующей нем. die Haut verkaufen, ehe man den Ba'ren hat.