Неподвластный феномен
Шрифт:
Наконец они зависли в воздухе. Все зашевелились, стряхивая оцепенение. Только Арвид, отвернувшись, сидел с позеленевшим лицом. Его руки словно бы существовали отдельно от его зеленой физиономии: они по-прежнему направляли объектив видеокамеры.
Из кабины выглянул Горынин. Он закручивал руки в подол футболки, пытаясь избавиться от противной пленки пота.
– Ну, Радий, даже не знаю, что стрясу за это с тебя.
«Только не жену: она сейчас слишком занята на исследованиях
– А что случилось, Петь? Неисправность?
– Десять метров до дна.
– Десять м… Правда?!
Отстегнувшись, Радий на деревянных ногах приковылял к открытой двери. За ним поднялся Джек. Арвид подался в сторонку, пропуская их, после чего уперся взглядом в переборку и вовсе закрыл глаза.
Дно Тихого океана, свободное от воды, дремавшей здесь миллионы лет, лежало темным, блестевшим настилом. В углублениях, коими изобиловала поверхность, что-то подрагивало. Радий предположил, что это какие-то обитатели глубин, не поспевшие за водой, пока та сходила с ума.
– Джек, – позвал он.
– Да, секунду.
Американец положил руки на внутренний небольшой прожектор, выдвигавшийся из салона, и направил вниз поток света. Световой конус лег на молочно-белый ил, имевший местами глубокий коричневый цвет. Выглядело это отвратительно. В одной из впадин каталась мутная лужица. Она стремилась куда-то вбок, словно там находилась новая точка гравитации.
– Пресвятые угодники! – воскликнула Таша. Распрощавшись с ремнем безопасности, она поднялась и вцепилась в поручень у открытой двери.
Указывая на дно, совсем в другую сторону, Джек прошептал:
– Там «Михаил».
По какой-то причине американец избегал говорить «Мишка», но сейчас никому и в голову не пришло обсмеять его. Дрон и впрямь обнаружился неподалеку. Он лежал, наполовину погрузившись в ил, точно сумасшедшая корона, сбитая с головы не менее сумасшедшего владельца.
– Его надо забрать, – быстро сказал Радий, не сводя взгляда с «Мишки».
Глаза Джека расширились от удивления.
– Пресвятые угодники, как?
– Пётр, подсобишь с перевязью?
Всплеснув всё еще липкими руками, пилот выволок из-под сиденья страховочно-спасательную перевязь. Сунулся с ней к Радию и показал, как надо встать. Таша тоже взялась помогать оплести мужа ремнями.
– Ты сошел с ума, Радий, – прошипела она. – Никогда тебе этого не прощу. Даже на твоих похоронах.
Прежде чем Радий успел огрызнуться, в наушниках прорезался голос Шемякина. Усилителя, установленного на вертолете, вполне хватало для связи с Калесником.
– Радий, ты уверен, что хочешь этого? Я бы запретил тебе, но это не в моих силах.
– Вот и помалкивай, Стас, пока
Джек и Хельмут неверяще посмотрели на океанолога. Даже бледный Арвид сподобился на вялое движение глазами.
– Господи, и вами я тоже рисковать не собираюсь. – Радию хотелось взвыть. – Мы готовы?
Горынин подал ему поясной передатчик, к которому переподключил наушники океанолога.
– Только если ты сам готов, Радий.
– О да, еще как.
В руки Радия ткнулся промышленный противогаз.
– Тут могут быть ядовитые испарения, – сказал Юлиан. – Ну, сам знаешь.
– Тогда бы мы уже давно задохнулись, Ульяша. Или это какая-то форма извинения? Противогазная?
Остальные демонстративно отвернулись, найдя нечто интересное где угодно, но только не на лице Радия. «Господи, да они все знают, – сверкнуло у него в голове. – Они все знают, что чертов гидрограф трахает мою жену! Ичи-ичи-ичи!»
– Если ты не заметил, Радий, воздух поступает сверху, – упрямо продолжил Юлиан. – Вдобавок лопасти вертолета создают воздушную подушку. Но внизу всё равно может сыскаться источник зловония.
– А он и сыскался. Ну, сам знаешь.
Взяв у растерянного Юлиана фонарь, но не противогаз, Радий подошел к краю. Таша обняла его и сделала это с какой-то учительской строгостью. Словно передавала через касания невысказанный запрет курить в школьном туалете.
– Прекрати. Я даже без сигарет.
– Не знаю, что ты такое говоришь, Радий, но мы вернемся и всё спокойно обсудим. Да?
– И не надейся.
Он отстранился и, схватившись за поручень, посмотрел вниз. Дно Тихого океана, напоминавшее обезвоженный и больной старческий рот, казалось лучшим местом, чтобы забыться.
Ремни врезались Радию чуть ниже ягодиц, и он подумал, что не мешало бы похудеть. Через секунду заработала лебедка, понемногу стравливая трос. Радий поднял глаза и увидел, что на него смотрят так, словно он опускается не на дно, а в глубокую, отсыревшую могилу. Он отвернулся. Только поминальных рож напоследок не хватало.
«А ведь это и впрямь может быть твоим последним приключением», – прошептал противный внутренний голос, и Радий едва не поддался искушению опять посмотреть вверх.
– Еще? Или всё? – спросил Горынин, когда до условной тверди осталось не больше метра.
– Давай помаленьку, Петь. До тех пор, пока ногами не упрусь. Попробуем, что тут за почва.
Пилота оттеснил Юлиан. На лбу низенького океанографа блестел пот.
– Только не отстегивайся, Радий! Под илом могут быть пустоты!