Непознанный мир (цикл повестей)

Клетчатая / Киллайн

Если же Чёрный поглотит Белого, во всём мире наступит тьма и хаос. Чёрный дракон по камню поглотит Небесный Храм и через час из его утробы выйдет антидракон, слуга Апокалипсиса, и провозгласит начало конца света…»

Дочитав до этого места, лорд Джойс невольно вздрогнул. Оказывается, и здесь, в Гулсене, существуют такие понятия, как Апокалипсис и конец света.

Далее на странице легенды следовали указания для празднующих, описывающие, как следует себя вести и что делать в конкретные часы и даже минуты: какие песни петь, какие блюда потреблять, как молиться, какие надевать наряды, и т.п. Об этом лорд Джойс читать не стал. Из этой легенды он кое-что понял. И так как буквально через пару

месяцев должен был наступить гулсенский Новый год, а в земном мире все ждали приближающегося конца света, значит, у них оставалось всего лишь два месяца на то, чтобы предотвратить гибель обоих миров. Но как это сделать, как заставить древнюю легенду о двух драконах сбыться, он не знал. Наверняка этих драконов в действительности не существовало вовсе, поэтому и искать их бесполезно. Источник же всех бед королевства по-прежнему был им неизвестен. А может быть, всё гораздо хуже: возможно, легенда уже сбылась, и в прошлом гулсенском году чёрный дракон победил белого, а то, что происходит в Гулсене сейчас, и есть Апокалипсис? Тогда легенда не поведала ему ничего нового и попросту бесполезна. Джойс всё больше убеждался в том, что он беспомощен, совершенно беспомощен, и не в силах изменить ничего, даже свою собственную судьбу, не говоря уже о чьей-то чужой. Он швырнул книгу в сторону и горько вздохнул.

Вскоре вернулся Хью. Увидев брошенную книгу, он хмыкнул и, подойдя ближе, ехидно поинтересовался:

– Уже прочёл?

– Бред, – безразлично отозвался лорд. – Дайте что-нибудь другое, что ли.

– Что ты прочёл в ней, друг мой? – словно бы не услышав последних слов лорда, вкрадчиво спросил старик.

– Это неважно… – начал было Джойс. – Всё равно это…

– Что-ты-в ней-прочёл? – повысив голос, потребовал Хью, пристально глядя на испуганного Джойса. Не сразу найдя, что ответить неизвестно на что рассердившемуся архивариусу, лорд умолк. И только когда взгляд старика, понявшего его смущение, несколько смягчился, ответил, слегка запинаясь:

– Там было… про двух драконов – чёрного и белого… которые… пытались проглотить друг друга, и от этого зависело, наступит Новый год, или нет… По-моему, сущий бред.

Старик рассердился.

– И что же ты назвал бредом, юнец? – упёр он руки в бока. – Думаешь, если ты не у себя дома, то волен называть бредом всё, что тебе чуждо и непонятно? Вот, значит, какого ты мнения о королевстве, которое поклялся освободить? Вот твоя благодарность за то, что я вас нашёл и врачую теперь, да? Тогда ты никакой не призванный, раз так считаешь! И попал ты в Гулсен по ошибке! Жаль, что я не могу отправить тебя обратно в Англию, иначе незамедлительно бы сделал это! Ну ладно уж, я не стану больше тыкать в тебя книгами и излечу всех вас до конца, а уж после убирайтесь отсюда на все четыре стороны!

Он развернулся и быстрыми шагами удалился прочь, оставив обескураженного лорда в одиночестве.

Все последующие дни Хью Брендон был молчалив и задумчив. Как и обещал, он лечил лорда и его спутников, которых, как ни просил Джойс отнести его к ним, так и не видел с момента их неудачного приземления. Обиженный старик молчал или отвечал односложно – большего добиться от него было невозможно. Прошло уже два дня, а от Альбины не было никаких вестей. Драконица не пыталась связаться с ним, хотя лорд каждый час ждал от неё весточки. Волновался он и за Гарея с Дереком. Почему Хью, сказав тогда, что у дворецкого сломана только рука, не пустил его к нему? Создавалось ощущение, что архивариус что-то скрывает от него, Джойса. Неужели они погибли? Только этим можно было объяснить нежелание Хью лечить их всех вместе в одном помещении.

Лорд уже мог вставать с постели и ходить, однако рёбра его оставляли желать лучшего и постоянно болели.

Но на третий день, когда было уже глубоко за полночь, он решил исследовать здание из стекла и отправился на поиски товарищей. До сего момента он не заходил далее первого ряда стеллажей и не знал, где здесь могут быть расположены другие помещения, поэтому, взяв свой меч, осторожно прокрался, миновав ряды стеллажей, к, как он полагал, выходу наружу. Именно находясь снаружи, он надеялся понять, как устроено это здание.

«Дверь» на улицу была устроена также весьма необычно: имея овальную форму, она была полупрозрачной и сконструирована так, что вращалась вертикально вокруг своей оси. Поэтому выходить наружу следовало согнувшись в три погибели, толкнув её нижнюю часть.

Выйдя на свежий воздух, Джойс тут же увидел Гиацинта. Полная луна освещала его гигантское неподвижное тело. Дракон казался мёртвым, и лорд невольно вздрогнул. Подойдя к морде гиганта, он негромко позвал его по имени несколько раз. Гиацинт не среагировал. Он был жив – это было видно по его размеренному дыханию, – но отчего-то не просыпался. Джойс отступил на несколько шагов и вдруг обо что-то споткнулся. Взглянув под ноги, он увидел, что земля вокруг дракона буквально усеяна пустыми шприцами.

– Чёрт побери, – вырвалось у потрясённого лорда.

Мгновенно всё поняв, разъярённый Джойс бросился обратно. Проклятый мерзавец, оказывается, намеренно каждый день усыплял Гиацинта, чтобы они никуда не улетели, и, быть может, то же самое делал и с его товарищами.

Но зачем?

Джойс не хотел будоражить воображение страшными догадками. В лучшем случае этот старик – просто сумасшедший, а в худшем – работает на Джеральда, решил бегущий лорд. И сейчас он докопается до правды и выяснит, так ли это на самом деле.

Ворвавшись в здание, Джойс, превозмогая боль в рёбрах, помчался в глубину фонда – именно туда постоянно уходил этот Хью. Перед глазами замелькали бесчисленные книжные полки, а бесконечный коридор из стеллажей всё тянулся и тянулся вдаль, словно ему не было конца. Джойс устал и остановился. Он оказался в импровизированном книжном лабиринте. Можно было пойти либо налево, либо направо, либо продолжить свой бессмысленный бег по прямой. Но лорд не выбрал ни то, ни другое, ни третье. Вместо этого он громко крикнул в полумрак:

– Хью! Выходи!!! Есть разговор!!!

Он повторил своё воззвание несколько раз, но никто не отозвался. Вдруг его меч слабо засветился. Лорд повёл им из стороны в сторону, пытаясь определить источник опасности, и вскоре обнаружил, что меч реагирует на что-то слева – что-то, находящееся на большой высоте. Рядом со стеллажом, возле которого он стоял, был подъёмник, и Джойс тут же прыгнул в него. Не совсем понимая, как управлять этой штукой, он, поразмыслив и вспомнив старика Беркли, когда он опускал их с Гареем в свою подземную лабораторию, потянул на себя один из рычагов. Его импровизированный лифт тут же рванулся вверх. Крепко держась за бортики, Джойс с тревогой и готовый ко всему оглядывался вокруг.

Скорость, с которой он поднимался, была довольно приличной. Перед глазами вновь замелькали сотни книг. Выхватив одну из них наугад, молодой лорд проч ёл название. «Гулл Великий и Сенджамин. Биографии и жизни» – гласил заголовок. «Эта книга может мне пригодиться», – заметил Джойс и сунул её за пазуху. Знак Гулла по-прежнему был у него, и, если этот Хью что-то знает, то лорд заставит его расколоться: с мечом Гулла этот старый мерзавец шутить уж точно не будет.

Он приближался к верхушке купольной крыши, к самой вершине стеллажа. И уже собирался было дёрнуть за другой рычаг, чтоб остановиться, как сверху на него набросилось что-то белое и юркое, и лорд ощутил боль: в его правое запястье вцепился Слейтер.