Непознанный мир (цикл повестей)

Клетчатая / Киллайн

Драконица выжидала, войско Джеральда – тоже. Никто не хотел начинать битву первым, и у каждой из сторон были на то причины. Джеральд полагал, что Альбина не посмеет напасть, пока во дворце находится её пленённый хозяин, и был прав. Однако он был слишком нетерпелив, тем паче что никаких причин для собственного промедления у них не было, и, когда ему надоело созерцать из окна своей спальни эту скучную картину (вот почему драконица не увидела его среди солдат – Джеральд попросту прятался от неё, зная, что Альбина умеет читать чужие мысли), отдал приказ о нападении.

Первыми ударили лучники, и сотни стрел в тот же миг устремились навстречу драконице. Альбина взмыла ввысь, уходя

от опасности, и камнем упала на внутренний двор, откуда вёлся обстрел.

Она не хотела никого убивать – она искала Джеральда. Но не видела его. А тем временем вместо разбежавшихся лучников в бой с драконицей вступили копейщики. С близкого расстояния пропитанные ядом мощные копья представляли огромную опасность для драконицы, но, когда на неё пошли в атаку, Альбина дыхнула огнём, окружив себя стеной пламени, и воины потеряли цель. Однако, метнув свои орудия вслепую, задели несколькими копьями кожу Альбины на её правом боку, а одно из копий ещё и пробило правое крыло. Зашипев от боли, разъярённая драконица взмыла ввысь и помчалась к одной из башен. Что-то ей подсказывало, что именно там и скрывается Джеральд Лэнс.

Приземлившись на вершину и забрав в горсть вооружённых мечами солдат, Альбина педантично пересадила их на соседнюю башню и, нагнув шею, заглянула в одно из окон. Её сознание тут же принялось ощупывать невидимыми нитями комнату башни, и вскоре она нашла того, кого искала. Испуганный Джеральд, забившись в угол, изо всех сил сопротивлялся мысленному вторжению драконицы.

«Говори, где монарх!» – потребовала Альбина.

Она видела, как, пытаясь справиться с мучительной болью, Джеральд Лэнс начал метаться по комнате, пытаясь позвать на помощь, но кроме стонов у него ничего не выходило. Повторив своё требование, драконица терпеливо ждала ответа. Тем временем солдаты во дворе и башнях Гулсенскасла в спешке разворачивали огромные пушки в её сторону. Но стрелять без прямого приказа своего правителя, конечно же, не могли.

Не добившись ни одного вразумительного звука от мятежного дворецкого, драконица решила попробовать добыть нужную ей информацию по-другому: переместившись на стену башни и оказавшись прямо перед окном, она протянула лапу и, просунув её в окно и неизбежно разрушив этим часть стены, попыталась схватить Джеральда. Благодаря тому, что теперь мысленный контакт был прерван, глава ветви Ансерв незамедлительно отдал приказ стрелять на поражение.

Альбина не знала, как устроена башня, иначе Джеральд непременно попался бы ей в лапы. И не могла теперь видеть, увлечённая поимкой, что происходит во дворе и соседних башнях дворца. И когда когтистая лапа драконицы уже почти настигла загнанного в угол Джеральда, он коснулся края висевшей на стене картины, и… провалился вниз, в открывшееся прямо под ним отверстие, из которого тут же возник длинный и острый шип, на который и опустилась лапа Альбины.

Завизжав от чудовищной боли, драконица выдернула лапу вместе с застрявшим в ней шипом, и тут же новый дикий крик сотряс Гулсенскасл: бронзовую драконицу окутал дым от выстрелов десятков пушек. Обстрел был непрерывным, но не продлился и полуминуты. Но в какой-то момент страшный драконий визг оборвался, и окровавленное тело Альбины вместе с разбитой ударами башней обрушилось вниз, на каменные плиты двора.

…Когда дым рассеялся, напуганные грохотом солдаты увидели плоды своей атаки: посреди обломков некогда грозной и могучей башни лежало изувеченное тело некогда также грозной и могучей драконицы. Только теперь её шкура была уже не бронзовой, а кроваво-красной. А её навсегда застывшие прекрасные глаза в немом укоре были устремлены на ворота дворца, откуда только что

вышел довольный Джеральд Лэнс.

– Отличная работа, братцы, – похвалил он солдат. – Враг повержен. А вы заслужили достойную награду. – Он подошёл к драконьей голове и, поставив на неё правую ногу, всадил копьё Сенджамина между потухших глаз. – Можете разделать и съесть свою добычу. А рога приказываю отпилить и сделать из них кубки для вина. Выполняйте.

Он повернулся, выдернул копьё и удалился прочь. Солдаты тут же обступили поверженного гиганта. И никто не видел, как, не замеченный никем в общей суматохе, в одном из проёмов крепостной стены глядит на кошмарное зрелище подлинный правитель Гулсена. Глядит, чтобы в следующий момент покинуть навсегда свою бронзовую спасительницу, которой уже никогда не суждено будет поднять его на себе в облака…

Некоторое время спустя к телу бронзовой драконицы подошёл Слэй. Во время штурма Альбиной дворца он рвался сразиться с ней, однако Джеральд отдал дракону мысленный приказ не вмешиваться. Теперь же, стоя подле поверженной противницы, у которой солдаты уже отпилили оба рога, Слэй пребывал в смешанных чувствах. Ведь совсем недавно они любили друг друга, растили общее потомство и просто радовались жизни, как и их хозяева, пока с ним, как и с другими драконами королевства, не произошли необъяснимые перемены, а вслед за этим – и с людьми. И тогда они с Альбиной стали врагами друг другу. Обнюхивая остывшее тело, чёрный дракон уловил энергетику последних мыслей бронзовой драконицы. Коротенький обрывок её последнего желания был адресован ему, бывшему партнёру и отцу её детей. «Прочитав» послание, Слэй очень удивился: Альбина просила – нет, она умоляла… съесть её труп! Чёрный дракон брезгливо фыркнул. Вероятно, в последние секунды перед смертью она сошла с ума, подумал он. Однако солдаты пока не торопились разделывать тушу, оставив её одиноко лежать в опустевшем дворе Гулсенскасла. К тому же, Слэй сегодня ещё не охотился, а его ненависть к Альбине не стала меньше даже после её гибели. И чёрный дракон решил исполнить её последнее желание.

Зайдя спереди и глядя в застывшие янтарные глаза той, которой он когда-то так восхищался, Слэй нагнул голову и медленно раскрыл широкую, бездонную пасть…

Во дворце Гулсенскасл по случаю победы Джеральд Лэнс закатил пир. В самом большом зале был накрыт стол, за которым собралась вся аристократия. Хозяин торжества провозглашал один тост за другим. И, когда пирушка уже начала постепенно превращаться в банальное пьянство, в зал вбежал один из солдат.

– Ваше королевское величество! – вскричал он. – Лайонелл О`Крайтон… сбежал!

Только сейчас празднующие отдельно от интеллигенции солдаты, вернувшись в подземелье, заметили пропажу. Вскочив, уже порядком захмелевший Джеральд в бешенстве заорал, ударив кулаком по столу:

– Как вы могли такое допустить?! Немедленно обыскать территорию дворца на пять километров вокруг!!! С виновниками разберусь позже! Прочёсывать территорию на драконах и только на них – он может быть опасен! Выполняйте!!!

– Слушаюсь, – испуганно пробормотал солдат и выбежал вон на дрожащих ногах.

В зале повисла гнетущая тишина. Все боялись пошевелиться, дабы не вызвать ненароком на себя гнев рассерженного дворецкого. Тяжело дыша, Джеральд, так и не сев, сжимал в кулаке правой руки надкушенный плод лилового дерева, и лихорадочно обдумывал, что ему делать дальше. Замутнённый вином рассудок говорил ему о том, что дальше пировать уже не имеет смысла.

Выйдя из-за стола, Джеральд быстрыми шагами и едва сохраняя равновесие, вышел из зала и двинулся в подземелье, чтобы лично убедиться в том, что пленник сбежал.