Неприятности в клубе 'Беллона'
Шрифт:
Лорд Питер свернул в ближайшую телефонную будку и назвал номер Скотленд-Ярда. Очень скоро на том конце провода раздался казенный голос, и Уимзи осведомился, нельзя ли переговорить с детективом-инспектором Паркером. Послышалось негромкое пощелкивание, - его светлость соединяли с мистером Паркером, - а затем знакомый голос произнес:
– Алло!
– Привет, Чарльз. Это Питер Уимзи. Послушай-ка, а у меня к тебе просьба. Никакой уголовщины, но дело важное. Человек, назвавшийся Оливером, позвонил по некоему номеру в район Мэйфер вечером десятого ноября, чуть позже девяти. Ты
– Попытаюсь. А куда именно звонили?
Уимзи продиктовал номер.
– Отлично, старина. Я все выясню и дам тебе знать. Кстати, как дела? Есть что-нибудь интересное?
– Да - презанятная проблемка - не про вашу честь, господа полицейские - пока, во всяком случае. Загляни как-нибудь вечерком, я с тобой неофициально посплетничаю.
– Благодарствую. Но только не в ближайшие несколько дней. Мы с ног сбились по поводу этого дела с корзинкой.
– А, знаю - история про джентльмена, которого отправили из Шеффилда в Юстон в корзине под видом йоркширской ветчины. Превосходно, превосходно! Делу время, потехе час. Нет, благодарю вас, дитя мое, продлять разговор не надо: эти два пенни я потрачу на сладости. Всего хорошего, Чарльз!
Остаток дня Уимзи поневоле провел в бездействии, во всяком случае, применительно к происшествию в клубе "Беллона". А на следующее утро ему перезвонил Паркер.
– Послушай - я насчет того телефонного звонка.
– Да?
– Абонента соединили в 9:13 из телефонной будки на станции метро Чаринг-Кросс.
– Ох, черт! И оператор, конечно же, парня не запомнил?
– Там нет операторов. Это телефон-автомат.
– Ох! Чтоб их изобретателю жариться в кипящем масле! Все равно огромное спасибо. По крайней мере, нам подсказали направление.
– Жалею, что не смог помочь толком. Всего доброго.
– Всего, гори оно синим пламенем, доброго!
– раздраженно рявкнул Уимзи, швыряя трубку.
– Что такое, Бантер?
– Посыльный с запиской, сэр.
– А - от мистера Мерблза. Отлично. Возможно, что-то полезное. Да. Скажите мальчишке подождать, будет ответ.
– Его светлость торопливо нацарапал несколько строк.
– Объявление для таксистов сработало-таки, Бантер! Двое заглянут к мистеру Мерблзу ровнехонько в шесть, так что я собираюсь лично порасспросить ребят.
– Превосходно, милорд.
– Будем надеяться, что дело сдвинулось с мертвой точки. Мое пальто и цилиндр, Бантер, - я на минуточку забегу на Довер-Стрит.
Роберт Фентиман оказался дома и сердечно приветствовал гостя.
– Как успехи?
– Похоже, нынче вечером кое-что прояснится. Мне тут черкнули строчку насчет этих таксистов. Я, собственно, зашел с просьбой: мне бы образчик генеральского почерка!
– Разумеется. Выбирайте, не стесняйтесь. Впрочем, "автографов" осталось не так уж и много. Перо и бумагу старик как-то не жаловал: ну, не было у него писательской жилки. Есть тут у меня любопытные заметки по поводу его первых военных кампаний, но, думается мне, эти каракули изрядно устарели.
– Я бы предпочел образчики посвежее.
– Вот пачка аннулированных чеков, если вас устроит.
–
– Ну и каким же образом почерк подскажет вам, в котором часу старикан отбросил копыта?
– Это мой секрет, и точка. А вы уже побывали у "Гатти"?
– Да. Там вроде бы этого Оливера неплохо знают в лицо - но не более. Он туда часто заходил на ланч, раз в неделю по меньшей мере, но после одиннадцатого как в воду канул. Возможно, скрывается. Однако я буду заглядывать в ресторанчик время от времени; может, наш друг и объявится.
– Очень разумно. Звонил он из метро, так что и это направление расследования зашло в тупик.
– Вот ведь не повезло!
– А в бумагах генерала вы ничего о нем не нашли?
– Ни словечка; а я просмотрел каждый клочок, каждый обрывок! Кстати, вы давно виделись с Джорджем?
– Позавчера. А что?
– Мне показалось, он ведет себя как-то странно. Я заглянул к нему вчера, а Джордж ну жаловаться, что за ним следят, или что-то в этом роде.
– Следят?
– Ну да, ходят по пятам. Преследуют. Вроде как бедолаг в детективных книжонках. Боюсь, вся эта история действует ему на нервы. Надеюсь, старина Джордж не спятит. Шейле и без того несладко приходится. Славная она женщина.
– На диво славная, - согласился Уимзи.
– И всей душой к нему привязана.
– Ага. Вкалывает из последних сил, весь дом на ней держится. Если честно, то не знаю, как бедняжка терпит его выходки. Разумеется, супружеские пары вечно бранятся да препираются, но уж в присутствии посторонних надо бы вспомнить о приличиях. Что за дурной тон: грубить жене при гостях! Так вот и хочется устроить ему нагоняй!
– В его положении и святой выйдет из себя, - отозвался Уимзи. Получается, что жена его содержит - а я знаю, что для Джорджа это - что нож острый!
– Вы думаете? Мне казалось, для Джорджа такая зависимость вроде как в порядке вещей. А стоит бедной женщине ему напомнить - и Джордж думает, супруга нарочно сыпет соль ему на раны!
– Разумеется, напоминания ему неприятны. Но и миссис Фентиман, между прочим, при мне отпустила резкость-другую.
– Да уж, наверное. Просто беда с Джорджем: совсем не умеет сдерживаться. И никогда не умел. Надо бы ему взять себя в руки и выказать хоть немного признательности. А то он, похоже, думает, что раз Шейле приходится работать наравне с мужчинами, так ей уже и не нужны ни учтивое обращение, ни нежности... ну, все такое, до чего так падки женщины.
– Всегда расстраивался, глядя на супружеские пары: и почему это недавние влюбленные становятся такими грубиянами?
– вздохнул Уимзи.
– Но, наверное, это неизбежно. Странный народ эти женщины! Им и вполовину не так важны честность и верность, - а я уверен, что брат ваш в избытке наделен и тем, и другим, - как открывание дверей и всякие там "спасибо". Я уж сколько раз замечал.
– Мужчине следует проявлять учтивость по отношению к жене в неменьшей степени, чем к невесте, - добродетельно изрек Роберт Фентиман.