Неприятности в клубе 'Беллона'
Шрифт:
– Верно; обнаружили - в состоянии далеко зашедшего трупного окоченения. Собственно говоря, по утверждению того же Пенберти, - а я, кстати, сверился еще и с женщиной, впоследствии убиравшей покойника, окоченение уже начинало разрешаться. Сделав все возможные скидки на прогретый воздух комнаты и все такое прочее, все равно приходится признать: скончался генерал задолго до десяти утра - а именно в этот час он обычно и приходил в клуб.
– Но, дорогой друг мой, видит Бог, это неслыханно! Пронести в клуб покойника абсолютно невозможно. Такое непременно заметили
– Верно, заметили бы. А главная странность заключается в том, что ровным счетом никто не отследил приход генерала в клуб. Скажу больше: накануне вечером никто не видел, как он уходил. И это генерал Фентиман один из известнейших членов клуба! Создается впечатление, что старик взял да и сделался невидимым. Так не пойдет, знаете ли.
– И какова же ваша версия? Вы думаете, генерал заночевал в клубе?
– Я думаю, в ту ночь генерал спал мирным, бестревожным, исключительно крепким сном - да, именно в клубе.
– Вы потрясли меня до глубины души, - проговорил мистер Мерблз.
– Я так понимаю, вы намекаете на то, что генерал умер...
– Накануне вечером. Да.
– Но не мог же он всю ночь просидеть в курительной комнате. Слуги бы непременно его... кхе-кхе.. заметили.
– Разумеется. Но кое-кто был крайне заинтересован в том, чтобы труп не попался на глаза слуг. Кому-то очень хотелось создать впечатление, будто старик скончался на следующий день, уже после смерти леди Дормер.
– Роберт Фентиман.
– Именно.
– Но как Роберт прознал про леди Дормер?
– А! Вот эта небольшая подробность меня совсем не радует. Джордж беседовал с генералом Фентиманом после того, как старик навестил сестру. Джордж отрицает, что генерал хоть словом упоминал о завещании, но, с другой стороны, если Джордж замешан в интриге, он, разумеется, будет молчать как рыба. По чести говоря, Джордж меня изрядно беспокоит.
– А какая ему с того выгода?
– Ну, если сведения, полученные от Джорджа, обогатят Роберта на полмиллиона, естественно, младший брат рассчитывает, что и он в накладе не останется. А вам так не кажется?
Мистер Мерблз застонал.
– Погоди-ка, - вступил в разговор Паркер.
– Теория твоя звучит вполне убедительно, но, Питер, если допустить, что генерал умер вечером десятого ноября, как ты утверждаешь, то куда же подевалось тело? Как заметил мистер Мерблз, брошенный где попало труп - штука довольно приметная.
– Нет, нет, - отозвался мистер Мерблз, все больше проникаясь этой версией.
– Как ни отвратительна для меня подобная мысль, особых трудностей я не вижу. В то время Роберт Фентиман проживал в клубе. Вне всякого сомнения, генерал умер в спальне Роберта; и там же тело прятали вплоть до следующего утра.
Уимзи покачал головой.
– Нет, так оно не выходит. Полагаю, что цилиндр, пальто и прочие вещи генерала в самом деле находились в спальне Роберта, но тело - вряд ли. Вы сами подумайте, сэр. Вот фотография вестибюля: огромная лестница, уводящая вверх, великолепно просматривается от парадной двери, от конторки портье и от входа в бар. Вы рискнете протащить
– Но тогда где же?
– И верно, где? В конце концов, Питер, надо же довести историю до логического конца!
Уимзи разложил на столе остальные фотографии.
– Посмотрите сами, - предложил он.
– Вот - дальний отсек библиотеки, где генерал набрасывал свои заметки по поводу денег, которые вот-вот унаследует. Уютное, уединенное местечко, от дверей не видное, снабженное чернилами, промокашками, писчей бумагой и всеми современными удобствами, включая творения Чарльза Диккенса в роскошных сафьяновых переплетах. Вот снимок библиотеки, сделанный из курительной комнаты: сквозь прихожую и до самого конца прохода между рядами. Еще одно преимущество клуба "Беллона": ну, как тут не отдать ему должное? Заметьте, как удобно расположена телефонная кабинка, на случай, если...
– Телефонная кабинка?
– На которой, как вы помните, красовалась возмутительная записка "Телефон не работает", когда Уэзериджу вдруг понадобилось позвонить. Кстати, я так и не смог отыскать человека, повесившего это уведомление.
– Боже праведный, Уимзи! Быть того не может. Вы только подумайте, какой риск...
– Что еще за риск? Ну, предположим, что кто-нибудь откроет дверь. А внутри - генерал Фентиман: вошел в кабинку, не заметив объявления, и, как говорят, лопнул от ярости, так и не сумев прозвониться. Треволнения, знаете ли, опасны для слабого сердца. Так что наш герой не слишком-то и рисковал. Вот разве что кому-нибудь пришло бы в голову разузнать насчет уведомления; но в суматохе об этом, скорее всего, позабыли бы.
– Изобретательная ты бестия, Уимзи!
– Правда? Знаете, а ведь версию мою нетрудно доказать. Мы сейчас же едем в клуб "Беллона" за неоспоримыми уликами. Половина восьмого. Удачное время: тихое, спокойное. А хотите, расскажу, что мы обнаружим в телефонной кабинке?
– Отпечатки пальцев?
– жадно предположил мистер Мерблз.
– Боюсь, что, спустя столько времени, надеяться на такую удачу бессмысленно. А ты что скажешь, Чарльз?
– Скажу, что мы найдем длинную царапину на покрашенной поверхности, предположил Паркер.
– Туда упиралась нога трупа; в этом положении она и застыла.
– Точно, Чарльз. А царапина появилась, когда ногу пришлось согнуть силой, чтобы вытащить покойника.
– А поскольку тело находилось в сидячем положении, - продолжал Паркер, - мы, разумеется, обнаружим в кабинке скамеечку или стул.
– Ага; а если повезет, то найдем и торчащий гвоздь или что-нибудь в этом роде: словом, то, что зацепилось за генеральскую брючину, когда выволакивали тело.
– И еще, возможно, коврик.
– Под стать ворсинке, которую я снял с правого ботинка покойного? Надеюсь, что так.