Неприятности в клубе 'Беллона'
Шрифт:
Уимзи взглянул в окно. На углу действительно стоял человек, старательно изображающий скучающего бездельника.
– Простите меня!
– Уимзи внезапно осенило.- Мне правда очень жаль, что я кажусь таким бесцеремонным глупцом. Но, честное слово, до настоящего момента я и не представлял, кто вы такая.
– Правда? Ну ладно, тогда все в порядке.
– Мне уйти?
– Как пожелаете.
– Если вы говорите искренне, то я предпочел бы остаться. Знаете, я хотел встретиться с вами.
– Очень мило с вашей
– Сначала вы хотели меня обмануть, а теперь пытаетесь...
– Пытаюсь - что?
Она пожала широкими плечами.
– У вас не слишком приятное хобби, лорд Питер Уимзи.
– Поверьте мне, - сказал Уимзи, - к помянутому мошенничеству я никоим образом не причастен. Напротив, я разоблачил его. Это правда.
– Какое это теперь имеет значение!
– Прошу вас, поверьте.
– Ну что ж. Раз вы так настаиваете, придется поверить.
И она с размаху уселась на кушетку у камина.
– Так уже лучше, - сказал Уимзи.
– Наполеон или кто-то еще из великих однажды сказал, что трагедию всегда можно обернуть комедией, если просто-напросто присесть. Очень верно, правда? Давайте поговорим о чем-нибудь будничном и заурядном, а там, глядишь, и мисс Фелпс появится. Идет?
– О чем вы хотите поговорить?
– О, вы меня озадачили. Книги!
– Лорд Питер взмахнул рукою в неопределенном жесте.- Что вы читали в последнее время?
– Ничего особенного.
– Не знаю, что бы я делал без книг. Знаете, я всегда удивлялся, как это люди обходились в древности. Только подумайте: семейные ссоры, любовные интрижки, сыновья-моты, слуги-повесы, заботы и хлопоты, и при этом никаких книг, на которые можно было бы отвлечься.
– Вместо этого люди работали руками.
– Бесспорно, для тех, кто это умеет - отличный выход. Я им завидую. Вы ведь рисуете, правда?
– Пытаюсь.
– Портреты?
– Нет. Главным образом - пейзажи и людей.
– А!.. Мой друг...в общем, какой смысл скрывать... он детектив, вы его видели...
– Тот человек? О, да. На редкость вежливый образчик своей профессии.
– Так вот, он говорил мне про ваши работы. Полагаю, они его несколько удивили. Не то чтобы он был поклонником модернизма. Он считает, что лучшие ваши работы - это портреты.
– У меня не так много портретов. Несколько этюдов, не болеее...
– Они моего друга несколько обескуражили. Он сказал, что единственная вещь, доступная его пониманию, это написанный маслом мужской портрет.
– А, этот! Просто эксперимент, прихоть. Мои лучшие работы - пейзажи Уилтширских холмов, сделанные год-другой назад. Я писала с натуры, без предварительных набросков.
И девушка описала несколько полотен.
– Звучит прекрасно, - заявил Уимзи.
– Великолепно! Хотел бы я уметь что-нибудь в этом роде. А так приходится искать убежища в книгах. Для меня это действительно попытка к бегству.
– Что вы имеете в виду?
– Думаю, для большинства людей это так. Слуги и фабричные рабочие читают про прекрасных девушек и про их смуглых красавцев-возлюбленных на фоне роскошных, раззолоченных декораций, в блеске драгоценностей. Неудовлетворенные старые девы читают Этель М. Делл. Скучные конторские служащие читают детективы. Они бы не стали, войди в их жизнь реальное убийство и полиция.
– Не знаю, - ответила она.
– Когда Криппен и Ле Нев оказались на борту парохода, они читали Эдгара Уоллеса.
– Голос девушки утратил равнодушную монотонность; теперь она казалась почти заинтересованной.
– Да, Ле Нев читала, - подтвердил Уимзи, - но я никогда не поверю, что она знала об убийстве. Я думаю, она изо всех сил стремилась закрыть глаза на правду, читала ужасы, пытаясь убедить себя, что ничего подобного с ней произойти не может. Сдается мне, такое вполне возможно, нет?
– Не знаю, - ответила Энн Дорланд.
– Конечно, детективы могут занять мозги. Почти как шахматы. Вы играете в шахматы?
– Очень плохо. Игра мне нравится, но я начинаю думать об истории фигур или красоте ходов, и в результате проигрываю. Я не шахматист, нет.
– Я тоже. Но мне бы хотелось научиться.
– Да, это помогает не думать о болезненном и мучительном. Шашки, домино или пасьянс в этом смысле даже лучше. Никакой связи с миром. Помнится, - добавил Уимзи, - как-то раз со мной случилась крупная неприятность, и я весь день раскладывал пасьянс. Я был тогда в частной лечебнице, после контузии. Я выбрал простейший пасьянс, "Демон", глупейшая игра без тени мысли. Я все раскладывал и раскладывал его, сотни раз за вечер, просто чтобы перестать думать.
– Значит, вы тоже...
Уимзи ждал, но девушка так и не закончила фразы.
– Конечно, это своего рода наркотик. Мысль избитая, но, тем не менее, верная.
– Да, верная.
– И детективы я тоже читал. Когда не мог вынести ничего другого. Во всех остальных книгах речь шла про войну, или про любовь, или еще про какую-нибудь чертовщину, о которой мне не хотелось думать.
Анна беспокойно задвигалась.
– Вы ведь тоже прошли через это, правда?
– мягко спросил Уимзи.
– Я? Ну, знаете...это, конечно, неприятно...полиция...и все прочее.
– Но вы ведь не из-за полиции нервничаете, правда?
Причины для волнения, у нее, конечно, имелись, если, конечно, Анна не пребывала в неведении; но его светлость похоронил это знание в глубинах души, стараясь ничем себя не выдать.
– Все ужасно, не правда ли? Что-то вас гнетет...хорошо, не говорите, если вам не хочется, но... это мужчина?
– Во всем обычно замешан мужчина, так?
– Она отвела глаза и ответила с некоторым смущением, но и с вызовом.