Нерушимый 10
Шрифт:
Как бы то ни было, пользоваться «лучшим» мне нельзя — последствия отразятся на энцефалограмме. Если сразу после игры не проверят, то гарантированно проверят перед следующей, и пиши пропало.
И двух часов не прошло, как за иллюминатором снова появилась ослепительная синь океана. На этот раз Тихого. Разница во времени Москвы и Сиэтла — 10 часов. Когда здесь утро, там ночь. Прямые трансляции смогут смотреть разве что жители Дальнего Востока.
Все-таки команды обеих Америк имеют преимущество: им меньше надо адаптироваться, чем европейским, однако в четвертьфинале
Самолет описал петлю — словно специально, чтобы мы полюбовались видами — и океаном, и озерами, и небоскребами — и пошел на снижение, к аэропорту, расчерченному квадратами взлеток, ограниченному зданиями. Самое большое напоминало космический корабль в виде бумеранга, к которому прилепились крошки-самолеты. Небоскребы города остались вдалеке на севере.
По мере приближения самое большое здание утратило сходство с бумерангом, а самолеты перестали казаться крошечными.
Толчок приземления. Одиночные аплодисменты, которые никто не поддержал. Интересно, кто хлопал? Сбавляя скорость, самолет начал останавливаться.
Когда он прекратил движение, девочка-стюардесса азиатской наружности поблагодарила за поездку, пожелала удачи и — приятного времяпровождения в Сиэтле.
Да уж, приятнее некуда, хотя, конечно, интересно, как пройдет игра с англичанами. При одной мысли о том, какая на мне ответственность, живот прихватывало.
На улице нас уже ждал двухэтажный автобус и сопровождающие с переводчиками — сплошь азиатской наружности. Наверное, специально таких набрали, чтобы показать важность торговых связей города и Восточной Азии.
На чистом английском нас поприветствовал парень, Питер. Девушка-азиатка перевела его слова на русский, говорила она с легким акцентом.
— У вас отличное произношение! — не удержался от комплимента пустивший на нее слюну Андрей Хо.
Улыбнувшись, девушка преобразилась, уже вроде и не похожа на азиатку, такие милые ямочки на щеках, кожа белая-белая, волосы — вороново крыло.
Мы погрузились в автобус, расселись, тронулись. Девушка глянула за окно и направила пульт на «плазму», висящую на перегородке, за которой водитель.
Там шел исторический фильм о Сиэтле, причем рассказ и видеоряд совпадали с тем, что мы видели за окнами. А посмотрите на этот объект, и на вот этот. А там у нас порт. Он играет огромную роль в жизни города. Климат у нас мягкий, похожий на Средиземноморский. Сиэтл — самый «умный» город. Тут наибольший в США процент людей с высшим образованием…
Гениальное решение! Наши смотрели то на экран, то на проплывающий мимо пейзаж. Когда показался символ города — башня Спейс-Нидл — достали телефоны и стали фотографировать.
Ехали мы долго, больше часа. Подозреваю, что — не самым коротким путем, но такой маршрут выбрали специально, чтобы максимально показать нам город. Спасибо организаторам! При всем желании на знакомство с Сиэтлом у нас не останется времени.
Сперва нас привезли на стадион, который был закрыт только с двух сторон, а вход был прямо с улицы.
Представляю, какой вид открывается с трибун вечером, когда Сиэтл светится!
Потом сразу же нас повезли в гостиницу, трехэтажное здание из стекла и пластика, расположенное неподалеку, в которой никого, кроме нашей команды, не было. Таким образом, заселились мы в два дня. Поскольку обед был в самолете, нам выделили полчаса, чтобы освоиться, и велели собраться в конференц-зале на втором этаже.
Номера были скромными, в стиле хай-тек, но располагали всем необходимым. Рассматривая ванную, я поймал себя на мысли, что вот это для меня — «скромно»! Звягинцев бы ходил на цыпочках по такому номеру, боясь, что его вот-вот выбросят, потому что его бюджет явно не соответствует обстановке. Выходит, я привык к роскоши.
Конференц-зал тоже был посолиднее, чем раньше, с маленькой сценой, где наши грузчики расставляли стулья для тренеров, но Непомнящий махнул рукой — не стоит, мол — вышел на середину сцены и остался стоять.
Народ замер.
— План такой, — сказал Валерий Кузьмич. — У нас только один день, чтобы привыкнуть к стадиону — вы видели, что он… необычный, потому прямо сейчас мы поедем туда. Перетруждаться не будем, просто разомнемся, пристреляемся… Игра будет сложная, и знаете что? Мне нравится ваш настрой! Сохраните его до завтра. А сейчас — в автобус, и — на стадион.
Подумалось, что раз Сиэтл дружелюбно нас встретил, то и дальше должно быть так же.
Только на улице, возле автобуса, я прислушался к ощущениям, чтобы оценить климат. Да, действительно, было не так жарко, как раньше, пахло морем, тянуло свежестью. Подтверждая его близость, над головой пролетела чайка и заорала так знакомо, будто мы в Одессе.
Завтра знаковый матч. Пожалуй, он даже более важный, чем финальная игра, одолеть англичан — это просто национальная идея и дело чести!
Глава 20
Сейчас прольется чья-то кровь
«Парни, вы понимаете, какая на вас ответственность? В принципе, если мы одолеем Англию, болельщики не сильно расстроятся, если мы проиграем в финале. Ведь мы уже войдем в историю! Так что убейтесь в хлам, костьми лягте, но добудьте нам победу», — наверное, на месте Валерия Кузьмича Непомнящего так сказал бы любой другой тренер и был бы прав: да, на нас ответственность.
Но, вдалбливая это в наши головы, он только накалял бы напряжение, отбивал желание играть и рисковать. Потому главный тренер вел себя игриво, шутил, расставляя фишки на доске, хвалил наших, говорил, что мы не хуже англичан, пусть они и родоначальники футбола, каждый наш игрок — истинный самородок. И каждому он нашел доброе слово, сказал, что не надо бояться проявлять свои сильные стороны. Это просто игра, которую мы любим настолько, что готовы посвятить ей свою жизнь. Так что давайте играть!