Нерушимый 10
Шрифт:
— Сашенька, как же я соскучилась! Как же я тебя люблю!
— И я, моя девочка, — невольно улыбнулся я. — Как там вы?
— Да все так же. Срок перенесли на седьмое — десятое августа, то есть, думают, что малыш появится на свет немного раньше.
— Значит, я еще увижу тебя кругленькой.
— Пойду я спать, Сашенька! — Рина поднялась, тяжело опершись о стол. — Досыпать то есть. Всю ночь малыш спать не давал.
Странно она себя ведет, как будто не рада мне. Обычно она досиживала до последнего, меня чуть ли
— Что случилось? — спросил я.
— Все хорошо. — Рина попыталась улыбнуться, но улыбка получилась вымученной. — Не спала. Не хочу, чтобы ты видел меня такой.
Еще более странно. Во время двух предыдущих созвонов она тоже была сонная, но, увидев меня, оживлялась.
— Говори, что случилось! Иначе я не усну перед важным матчем. Буду утром вареным, как ты, и что нам делать? Как играть?
— Да с чего ты взял! — жена старалась сделать голос бодрым, но звучало фальшиво.
Все так же опираясь на стол, она попыталась присесть, но покачнулась и начала заваливаться набок. Я мгновенно взмок от ледяного пота, вскочил и вцепился в экран, будто бы мог ей помочь сквозь время и расстояние.
— Рина!!!
К Дарине бросилась свекровь, которая, видимо, приехала, чтобы дочери не было так одиноко, заорала:
— Помогите! Врача! Врача!!!
На мгновение она тоже исчезла из поля зрения, а когда появилась, посмотрела в объектив и прошипела:
— Это все из-за тебя! Ей плохо, а она терпит, расстраивать тебя не хочет. Будь ты проклят!
Не сдержавшись, свекровь плюнула на линзу объектива. Связь прервалась. На мой крик в комнату ворвались наши операторы, а я так и стоял, вцепившись в экран и не в силах разжать рук.
Неужели опять я потеряю самого близкого человека? И жену, и ребенка. Я запрокинул голову и мысленно обратился к богине: «Зачем? Пусть они живут, пожалуйста! Без них все бессмысленно!»
Операторы попытались наладить связь, в комнату вошел Денисов, он был следующим в очереди.
— Саня, что случилось?
Его голос прозвучал, как пощечина, и только теперь я отпустил экран, развернулся, опустился на стул и сжал виски.
— Жена беременная упала в обморок.
— Ну-у, у них это бывает.
— Поздний срок! — вскинул голову я. — Свекровь сказала, что ей было плохо, но она терпела, чтобы не сорвать мне игру. Ну, я расстроюсь, буду волноваться и косячить.
Вскочив, я принялся мерить шагами комнату.
— Мне нужно знать, что там. Иначе я спать не смогу.
Второй раз я не переживу потерю. Как в той реальности выжил — большой вопрос.
— Мне жаль, — растерянно пробормотал Денисов, заозирался. — Поговори с тренерами, у них-то связь должна быть…
Когда снова восстановили изображение, ни Рины, ни свекрови не было, была жена Денисова. Вместо мужа с ней заговорил я:
— Девушка, миленькая, скажите… Беременная девушка — это моя жена, что с ней?
—
— Да, да, муж. Что с ней?
— Сейчас.
Женщина ненадолго исчезла, а когда появилась снова, сказала:
— Похоже, девочка рожает.
— Она в сознании? — спросил я.
— Да, плачет. У нее схватки.
Камень на душе не то чтобы упал, чуть откатился в сторону. Просто преждевременные роды, это не угрожающая жизни ситуация. Риски есть, но они не так уж велики. Срок большой. Ребенок уже сформировался, и он, и Рина должны выжить!
Но почему сейчас, когда столько на кону? Я ж теперь только о ней буду думать! Что там? Как?
— Извините, — уронил я и бросился вдоль лобби к номеру врача-бээровца, требовательно постучал в его дверь.
— Кто? — раздраженно спросил он.
— Нерушимый. Откройте, это срочно!
Щелкнул замок, распахнулась дверь, и бээровец предстал передо мной в перекошенной футболке и спортивках — видимо, он уже собирался спать и одевался в спешке. Но когда он увидел меня, раздражение на его лице сменилось обеспокоенностью.
— Что случилось?
Расхаживая по номеру, я сбивчиво изложил суть проблемы и закончил:
— У вас должна быть связь с Союзом. Нет, не так: я знаю, что она у вас есть, и очень прошу узнать по своим каналам, что с моей женой и ребенком.
Бээровец потер подбородок и прогудел:
— М-м-м…
Я усилил натиск:
— Я не смогу нормально играть, если не узнаю!
— Хорошо. У нас, в смысле, в СССР, сейчас раннее утро. Если у твоей жены начались преждевременные роды, ее сперва отвезут в больницу, пройдет несколько часов, пока появится конкретика.
— Я буду ждать. Все равно игра только в пять. Посплю дольше остальных.
— Ты ляжешь спать, — велел он, и снова будто перышком по мозгу провели. — А утром я все тебе расскажу. Обещаю выяснить в деталях.
— Нет, я не усну. Буду слоняться из угла в угол, фантазировать всякое.
Он посмотрел на меня долгим взглядом, почесал висок, и промелькнула тень сожаления.
— Хорошо. Но не спать придется минимум до часу ночи — на случай, если девушку будут кесарить, а не она родит естественным путем. Если родит сама, то это часа четыре. Ну, может, три.
— Сколько надо, столько и буду ждать!
— Я уже понял, что в интересах целой страны уложить тебя спать пораньше.
— Да что мне целый мир, когда жизнь близкого под угрозой, — осадил его я.
— Ты прав, — кивнул он. — Все-таки попытайся заснуть, обещаю тебя разбудить, когда что-то узнаю.
Я отправился к себе и ходил из угла в угол. Потом бродил по коридору. Встретил Микроба и все ему рассказал. Фёдор, молодец, пошел со мной, понимая, как мне трудно быть одному, пытался шутить и всячески меня поддерживать, но я выпроводил его.