Неспокойные воды Жавель
Шрифт:
– Не заводитесь, Жо. Ведь исчез-то он не в тот момент, когда вышел от вас. Да и потом, исчез – это чересчур громко сказано. Он не вернулся домой, вот и все. И случилось это всего три дня назад.
– Ах так! Ну что ж, тем лучше,– облегченно вздохнула она.– Не хочется навлекать на себя неприятности. Момент неподходящий… Я хочу сказать, что подходящего момента для этого вообще не бывает.
– Я вас прекрасно понимаю, Жо. Ну что ж, благодарю вас. Скажите-ка, вот вы с ним договорились, а как, по-вашему, он был настроен: решительно или все-таки колебался?
Ее пухлые губы скривились.
– Видите ли, старик…
– Ясно,– усмехнулся я,– вы не можете предугадать.
– Нет,–
Та показалась ей (и не без оснований) несколько плоской. Мы обменялись еще несколькими пустыми фразами, и я откланялся. Она проводила меня до лестничной площадки, мы снова прошли через кухню.
На лестнице мне повстречалась женщина зрелого возраста, одетая с изыском и довольно элегантно, по всему видно, не только из богатых, но и из породы дамочек, которые страсть как любят командовать. Спустившись на следующую площадку, я остановился и, склонившись над перилами, прислушался. Без всякой на то причины, просто ради интереса, я хотел узнать, была ли эта особа, такая серьезная и респектабельная на вид, квартиранткой этого дома или же принадлежала к числу клиенток матушки Жо. Я услыхал звонок. Дверь отворилась, и послышался голос экс-вице-содержательницы публичного дома: «Добрый день, мадам». Дверь закрылась. Я двинулся вниз по лестнице. Чертова Жозефина! А я-то думал, что она набирала свою клиентуру только среди кухарок или прислуги в критическом возрасте, не удовлетворенных жизнью служаночек и охочих до астральных небылиц консьержек! Как видно, я ошибся. Ну что ж, тем лучше для нее и ее счета в банке… Вряд ли такого рода сведения помогут мне отыскать Демесси.
Глава V
По железнодорожному пути, идущему вдоль набережной Жавель, медленно двигался состав платформ с каркасами автомобилей «дё шво», тащил его локомотив, он тяжело пыхтел, посылая в низко нависшее небо густые клубы белого дыма. Плывущий по реке невидимый буксир выразил свою симпатию ползущему с трудом локомотиву хриплым стоном гудка. Сквозь ветровое стекло, по которому гуляли дворники, я увидел здания большой автомобильной фирмы. Четырехэтажные зеленоватые строения с широкими окнами и названием Ситроен, выведенным на самом верху огромными синими буквами. По обе стороны шоссе стояли машины, и все либо «дё шво», либо «дээс». Так что я даже засомневался, а не будет ли моя «дюга-12» выглядеть здесь непрошеной гостьей. Я остановился, чуть-чуть не доезжая улицы Леблан. По счастью, нашлось-таки свободное место между «дофином» и «фрегатой», которые казались там явной провокацией. Зато между этими двумя машинами моя «дюга» будет чувствовать себя не так сиротливо, подумалось мне. Втиснув ее туда, я вышел и направился к широким воротам, откуда шли рельсы, ведущие к железной дороге. Как только я миновал вывеску, запрещавшую доступ посторонним лицам, из застекленной будки вышел сторож в форме и спросил, что мне нужно.
– Рьессек,– сказал я в ответ, заглянув в свои записи, которые сделал у жены Демесси.– Он начальник или мастер цеха № 15. Могу я его видеть?
– По какому поводу?
– По поводу одного человека, который работает под его началом. Некий Демесси. Мне нужны кое-какие сведения на его счет…
Я сунул под нос церберу свои документы частного сыщика.
– Я работаю на одного нотариуса. Этот Демесси получил наследство, а найти его не удается. Он, можно сказать, сбежал из родного дома…
Я нарочно так подробно все объяснял ему, чтобы он окончательно запутался и вынужден был, чтобы избавиться от меня и заставить замолчать, либо выдворить меня коленом под зад, либо выполнить мою просьбу. Видно, парень он был неплохой, хоть и в форме.
– Послушайте,– сказал он,– я позову Рьессека, но не могу вам гарантировать, что он сразу же прибежит. Здесь работают, понятно?
И чтобы доказать мне это, он зевнул. Затем вернулся к себе в будку, оставив меня на улице, на промозглом ветру. Какие-то типы в комбинезонах сновали по двору взад-вперед, занимаясь различными делами. Монотонный гул свидетельствовал о том, что огромный завод работает. В нос бил запах металла и масла. Через какое-то время сторож, который – я видел это через стекло его будки – позвонил куда-то, положил трубку на место и вышел ко мне.
– Он скоро придет,– молвил он.– Только не следует этим слишком часто увлекаться. Так что ж, этот Демесси, выходит, получает наследство?
– Выходит так. От какого-то дальнего родственника, он о нем, может, вообще никогда и не слыхал.
И в этот самый момент он дает деру?
– Похоже, что так. Вы его знаете?
– Здесь их несколько тысяч. Всех не упомнишь. Но об пом я слышал дня два или три назад. Жена приходила и спрашивала его.
– Знаю,– сказал я.
В этот момент появился какой-то тип в белом халате, он вышел через металлическую дверь, вделанную в стену из красного кирпича.
– А вот и месье Рьессек, – сказал сторож.
Это был мужчина лет сорока с немного полысевшей макушкой. Я представился и выложил ему свою нехитрую историю. Он счел нужным заметить, что это и впрямь обидно: не знать, где найти Демесси в тот момент, когда с неба ему падает богатство.
– Гм…
Рьессек задумался, потом смущенно улыбнулся, словно извиняясь за то, что собирался сказать.
– А он один получает наследство или их несколько?
– Их несколько.
– А наследство большое?
– Относительно. Мэтр Пешмор, нотариус, который обычно поручает мне такого рода поиски (а это, представьте себе, случается чаще, чем принято думать), не называл точную сумму, но, думаю, она превышает три миллиона.
Когда требовалось, я тоже не скупился: одним куском больше или меньше – какая разница.
– А его не могли убрать, чтобы увеличить оставшуюся долю, а? – высказал предположение мастер.
– О! Не думаю…
Нет, откровенно говоря (неудержимый взрыв внутреннего веселья), я так не думал.
– Не думаю,– повторил я.– Хотя в наше время ничему не следует удивляться. Но откуда вдруг такая идея, месье Рьессек? Вы заметили что-нибудь необычное?
– Да нет, ничего. То есть вообще-то в последнее время он казался каким-то странным. Надо сказать, что я всегда относился к нему внимательнее, чем к остальным моим рабочим. Это серьезный парень, который стремится занять более высокое положение, чем простой чернорабочий. Год назад, например, он принялся долбить механику и сразу все усек. К несчастью, обстоятельства не позволили перевести его в другой цех. Но я не терял надежды.
– Странным, вы говорите?
– Да.
– Что вы имеете в виду?
– Точно, ей-богу, не знаю. Он был сам не свой, вот и все!
– Удрученный?
– Наоборот, скорее воодушевленный. Словно он чего-то ждал. Но, откровенно говоря, эта мысль пришла мне в голову только сейчас. Вам такое, конечно, знакомо?
Я сказал, что мне такое знакомо.
– Короче, он сам был не свой. Вот я и подумал… это еще одна мысль, которая пришла мне в голову только сейчас… что, может, он знал об этом наследстве, а если знал, не пойму, зачем ему понадобилось бросать жену и работу как раз в тот момент, когда на него должно было свалиться целое состояние? Да ладно бы работа, это-то еще можно понять, но ведь ему следовало сидеть дома и дожидаться визита нотариуса, как вы считаете?