Несущий смерть
Шрифт:
— На ферме, — негромко вставила Анна.
— Ну да. Увидела — и все стало ясно.
— Значит, вы поняли, что другая женщина, которая жила в вашем доме в Сент-Джонс-Вуде и, по сути дела, выжила вас оттуда, — ваша сестра? — продолжала Анна.
Каннингам взглянула на Анну — до нее это только что дошло.
— Да уж, сестра, — прошипела Джулия.
— Вы попытались с ней поговорить?
— Нет. Переспала с ее мужем и уехала. Я вам наврала про ЭКО. Мне его делали только раз, мой второй ребенок — от ее мужа. Я и не думала, что забеременела. Знала бы раньше — не стала бы его рожать, но когда спохватилась, срок уже был большой. Энтони я сказала, что мне опять сделали ЭКО,
— А сестре вы сказали?
— Нет, мы не разговариваем. Когда родился второй ребенок, я решила, что хватит терпеть его вранье, тогда и продала дом.
Джулия тяжело вздохнула — она явно утомилась. Допрос шел давно, но еще не закончился. Она попросила пить. Ей подали стаканчик и бутылку с водой. Она открыла крышку и глотнула прямо из горлышка.
— Я обратилась к Дэвиду Раштону — совсем случайно. Я не знала, к кому обратиться, и тут моя парикмахерша рассказала, как у нее были неприятности с налогами или с чем-то еще и ей помог этот замечательный бухгалтер. Я назначила с ним встречу. И он устроил продажу дома.
— За какую сумму?
— Восемь миллионов. Открыл депозитный счет, а потом помог с домом в Уимблдоне.
— А другие счета?
— Ну, когда он узнал, сколько у меня денег, начал уговаривать меня пристроить их понадежнее — то есть чтобы деньги зарабатывали деньги. Открыл все эти офшорные счета, вложил деньги в разные предприятия, чтобы я могла жить на проценты. Много ушло на ремонт и обстановку в Уимблдоне.
— Вы сказали мистеру Раштону, что деньги принадлежат не вам, а Энтони Коллингвуду?
— Нет. Сказала, что часть досталась мне по наследству, а часть — от моего партнера. И попросила сделать так, чтобы никто не мог наложить на них лапу.
— Он ничего не заподозрил?
— Нет — а если и заподозрил, не подал виду. Он был страшно умный и всегда старался мне все объяснить, но, честно говоря, я никогда не понимала, что он там делает, — знала только, что вкладывал во что-то крупные суммы.
— Насколько крупные?
— Сначала миллионов двенадцать-тринадцать.
Пора было переходить к переезду Джулии с детьми в Уимблдон, где она наняла няню-китаянку и Фрэнка Брендона. В этот момент Фейган потребовал, чтобы его клиентке разрешили выйти в туалет. Анне и самой нужно было туда выйти. Когда она мыла руки, из кабинки появилась Джулия.
— Все в порядке? — вежливо спросила Анна.
— Да, спасибо, но мне нужно переговорить с моим адвокатом.
— Я об этом договорюсь, — сказала Анна, хотя и знала, что Каннингам просьба не понравится.
Джулия долго мыла руки. Дождавшись, когда освободились все кабинки и закрылась дверь за женщиной — офицером полиции, вышедшей последней, она вернулась в кабинку и открыла пудреницу. Под пудрой лежал плотно спрессованный кокаин высшего качества.
Джулия достала маленькую серебряную ложечку, взяла две порции и вдохнула. Потом потерла десны, шмыгнула носом, открыла дверь кабинки и вернулась к раковинам. Проверила, не осталось ли следов порошка на ноздрях, заново подкрасила губы и влажной салфеткой вытерла следы потекшей от слез туши. Расчесала волосы и встряхнула головой, чтобы шелковистые пряди свободно легли на плечи. Одобрительно взглянула на свое отражение и слегка покусала губы — от кокаина десны чуть онемели; когда она вышла из туалета, наркотик уже начал действовать.
Ленгтон уже доложил в совещательной о результатах допроса Делроя и Сайласа, и команда собственными глазами увидела, как постепенно складывается картинка головоломки. Фил повернулся к Анне и спросил, как идет допрос Джулии. Анна ответила гримасой.
Фил сочувственно
— А у нас ничего не вытанцовывается насчет убийства ее финансового консультанта. Есть запись с камеры наблюдения, и мы точно знаем, что Александр Фицпатрик — последний, кто видел Дэвида Раштона живым. Но мы понятия не имеем, где его искать, черт побери! И еще куча бумажной работы: пришлось попотеть, чтобы выцарапать у партнеров Раштона документы Джулии Брендон, но там, судя по всему, не хватает четырех папок.
— Вы хотя бы в общих чертах представляете, что он для нее сделал?
— Вроде да, но там так все запутанно: всякие компании, промышленные банки, фонды разные, чтобы денежки припрятывать; трое наших ребят с этим разбираются. Возможно, Раштон и сам на этом хорошо нажился.
Фил вздохнул, и оба они опять посмотрели на доску. Они уже знали, что Делрой и Сайлас обвиняют друг друга в убийстве Фрэнка, но Ленгтон считал, что Делрой из того же пистолета прикончил Стэнли Лемура.
Фил подозвал Гордона. Его стол был завален бумагами из гаража. Все еще не удалось установить, когда Лемур получил «мицубиси». Известно, какого числа и в какое время машину угнали в Брайтоне, но неизвестно имя угонщика. И нужно выяснить, когда джип оказался у Фрэнка Брендона, когда на нем ездили в Оксфордшир и каким образом тело Донни Петроццо попало в багажник машины. И когда машина перешла к Джулиусу Д'Антону.
Фил прошелся вдоль доски.
— Дата отсчета — день, когда кто-то купил джип у Лемура. Гордон проверяет дутые счета и платежки из гаража. Оборот был вполне приличный, хоть и дыра.
Гордон указал на то место на доске, куда он сейчас заносил записи:
— Пришлось вернуться на пару лет назад, потому что в бумагах Лемура я обнаружил какой-то «мерседес» — его «родные» номера были припрятаны в гараже. Они соответствуют номерам машины, угнанной из Кингстона в Суррее. На этом «мерсе», серебристом, четырехдверном, ездил Донни Петроццо: заводские номера совпали. Машина, на которой ездила жена Петроццо и его племянница, тоже есть в книгах Лемура. И еще я вычислил «БМВ», на котором наш наркоторговец ехал из притона в гараж Лемура; машина почти год в угоне. Может, потому в притоне и нашли пальцы Лемура — он мог их оставить еще до убийства; помните, отпечаток без верхней фаланги? И еще я нашел машину, которую Лемур продал…
— Хватит уже, Гордон! Давайте сконцентрируемся на том дне, когда кто-то купил у Лемура краденый джип. Нашли что-нибудь на «мицубиси»? — спросил Фил.
— Пока нет. Он оформлял краденые машины на законные документы машин, купленных на аукционах; в гараже полно всяких штук для перекрашивания и прочего. Я нашел пачку счетов за краску и разные детали. Ее запихнули в черный мусорный мешок.
— А что на его личном счете в банке?
— Два счета, сберегательный и текущий; денег на них не особенно, но вот… — Анна и Фил насторожились, — у него таймшер в Коста-дель-Соль. Я послал запрос и жду ответа с подробностями, пока лишь знаю, что таймшер у него давным-давно; он запросто мог вложить наличные в виллу и вывезти деньги в дипломате.
— Значит, когда он не сидел в своем гараже по локоть в грязи, он загорал в Испании? — спросил Фил, едва слышно выругавшись.
— Постойте-ка, Гордон, — неожиданно вмешалась Анна, — а краденый «мицубиси» перекрашивали?
— Нет, но там пробег всего тридцать пять тысяч миль.
— Значит, его купили у Лемура почти сразу после угона?
— Возможно.
Анна и Фил подошли к столу Гордона, заваленному пачками грязных бумаг, скрепленных в соответствии с датами; на полу, в черных мусорных мешках, сотни других ждали своего часа.