Нет розы без шипов
Шрифт:
– Послушай, что случилось со Вздором? – спросил он, махнув рукой на обеспокоенного пса. – Как будто его только что побили.
– Его запугала эта проклятая кошка Розы, – проворчал Джефри, раздраженно глядя на собаку.
– И это все? Знаешь, так бывает с добрыми собаками. Одна охота, и все встанет на свои места. Но где же наша Роза? У меня потрясающие новости! – воскликнул Милти.
– Она в деревне и, уж будь уверен, проживет там некоторое время, – снова проворчал Джефри, возобновляя свою бесцельную ходьбу по комнате.
Лицо Милти заметно вытянулось.
– Какое разочарование!
Джефри остановился и с досадой посмотрел на Милти.
– Ну ладно. Что у тебя за новости? Милти даже отступил, услышав раздраженный тон.
– Уж и не знаю, хочется ли мне рассказывать тебе, – сказал он, слегка надувшись. – Я пришел сюда счастливый, а ты мечешься тут, как рассвирепевший бенгальский тигр.
Джефри невольно улыбнулся и покорно опустился в кресло.
– За свою жизнь я получал много прозвищ, Милти, но никто еще не называл меня рассвирепевшим бенгальским тигром. Выкладывай свои новости, старина.
– Проведя в своем имении больше месяца, я пришел к историческому решению. Как ты сам видишь, я сбросил перья денди! – гордо объявил Милти. – Я устал от злорадства этих щеголей. Они бывают ужасно грубыми. Никогда не щадят твоих чувств.
Виконт гордо распрямился, демонстрируя маркизу результаты своего решения. Дни, проведенные в занятиях спортом, уменьшили пухлый живот до вполне приличных размеров, а загорелое лицо сияло здоровьем. Посетив магазин Уэстона и Мейера на Конджуит-стрит, он навсегда освободился от корсета и высоких каблуков. И чувствовал себя, выглядел и действовал как совершенно новый человек.
– Милти, ты действительно прекрасно выглядишь. Думаю, что ты нашел, наконец, свой стиль. И, как настоящий друг, я ни разу не скажу: «Я же тебе давно советовал», – рассмеялся Джефри, поднявшись и хлопнув друга по спине. – Я всегда говорил, что ты спортсмен. Ты так прекрасно держишься в седле!
– Дело в том, что мне не терпелось рассказать об этом Розе. Почему она в деревне? Дьявольски неподходящее время года, ты согласен?
– Потому что я отослал ее туда, – устало признался Джефри. Он упал обратно в кресло и во второй раз за это утро рассказал всю свою печальную историю.
Милти смотрел на него, выпучив глаза.
– Наша Роза? Связалась со щеголями в заведении Марты Раффл? Полнейшая чушь! За всем этим кроется что-то другое. Роза – сама миссис Пристойность! Вот почему она так любила меня в качестве кавалера. Знала, что я безопасен, и никто не воспримет меня всерьез, потому что я твой друг. Да еще эта смешная одежда.
Казалось, Джефри не слышит его. Милти поджал губы, прищурился, затем высказал то, что было у него на уме:
– Джефри, послушай меня. В том элленсбергском деле было что-то очень подозрительное, – Милти сел напротив маркиза и пылко подался вперед. – Помнишь тот день, когда Роза плакала в Сент-Джеймском парке, а я подумал, что довел ее до слез рассказами о старушке Мэри? Видишь ли, некоторые дамы не любят лошадей. Конечно, нам с тобой это может показаться очень странным, но некоторые женщины…
– О,
– Ах да! О чем это я? Ну вот, я думаю, что она плакала из-за нашей поездки в Элленсберг, а не из-за лошадей.
– Мне от этого не легче, Милти! Наоборот, я начинаю думать, что ее отношения с тем французом были более серьезными, чем меня заставляли верить.
– Ну что вы за парочка! – раздраженно воскликнул Милти. – Никогда не видел подобного брака!
Джефри уже открывал, рот, чтобы сердито возразить другу, когда в дверях появился Хэмфри. Он откашлялся – причем не один раз, а трижды – и явно пытался придать своему лицу безразличное выражение прежде, чем доложить:
– Пожалуйста, простите меня, милорд. Но там… э… э… женщина… к вам, – он снова откашлялся, прозрачно намекая, что он прежде не видел такой женщины и был бы рад никогда больше не видеть.
– Леди, Хэмфри?
– Особа, которая называет себя… э… миссис Раффл.
– Она? Она! – мрачно сказал Джефри, затем обратился к другу: – Ну, Милти, вот и шантажистка… держу пари, она пришла требовать деньги за молчание. Раз уж она здесь, можете проводить ее сюда, Хэмфри.
– Слушаюсь, милорд, – ответил Хэмфри, явно недовольный принятым решением. Он лично предпочел бы показать ей на дверь, а затем отправить не менее трех горничных отдраить холл кипятком, как палубу корабля.
Миссис Раффл протиснулась мимо несчастного Хэмфри и вплыла в библиотеку. Прежде, чем кто-либо успел остановить ее, она опустилась в глубоком реверансе, из которого ей неохотно помог подняться лорд Филпотс, так как Хэмфри даже не шевельнулся, увидев ее затруднения.
Мощная волна едкого запаха духов накрыла комнату, отчетливо напомнив Джефри о позоре Розы.
– Зачем вы пришли? – спросил он, устремив мрачный взгляд на неуклюжую владелицу игорного дома.
– Я пришла из-за вашей бесценной супруги, – прохрипела Марта Раффл. – У меня здесь кое-что есть… – она похлопала по огромному ридикюлю, – что, как я полагаю, докажет вам существование заговора с целью очернить маркизу.
– Дайте сюда! – рявкнул Джефри.
– Не так быстро, – миссис Раффл крепко прижала ридикюль к объемистому бюсту. – Я вышла на улицу в этот отвратительный грязный снег ради доброго имени леди. Я заплатила за тот наемный экипаж, что ждет снаружи. Я…
– Вы будете щедро вознаграждены. Теперь отдайте то, что принесли.
– Тысяча гиней, – мадам собиралась запросить в два раза меньше, но, быстро прикинув стоимость мебели и размеры дома, решила поторговаться.
– Пятьсот, и ни пенни больше.
– Я бедная женщина, милорд…
– Четыреста…
– Восемьсот, милорд, и письмо ваше.
– Триста…
– Вы жестокий, жестокий человек. Такому богатому аристократу следовало бы раскошелиться, чтобы защитить этого милого ангела.
– Вон!
– Я возьму пятьсот, – быстро сказала миссис Раффл, открывая ридикюль и вытаскивая письмо.
Джефри схватил его, разгладил складки и прочитал. Затем медленно, аккуратно сложил.
– Кто написал это? – Поскольку мадам заколебалась, он подошел к ней угрожающе близко. – Кто написал это, вымогательница? Говорите, или я вытрясу из вас его имя.