Нет вестей с небес
Шрифт:
Затхлая темнота слепила глаза. Джейс несколько секунд размышляла, что ей надлежит делать: вернуться к отряду или идти прямо, вновь испытывая судьбу. Но если командир погиб, как и двое из четырех членов отряда, она имела право, возможно, поступая против правил ведения войны, против всех правил логики и рациональности. Но только оказалась в гроте, в голове что-то щелкнуло, как в тот день, когда повела впервые за собой ракьят штурмовать причал: она знала. Просто знала. И герой Цитры вел уже после нее, после начала наступления. Но жрица исключила ее, впрочем, эта странное создание волновало ныне меньше всего.
Вперед, только вперед. Беззвучной тенью кралась,
Джейс шла убить его, если повезет, если позволит небо, потому что так велел долг.
Сомнения таяли с каждым шагом, с каждой увиденной картиной: вот он — стол с кандалами. Рядом — разложенные страшные инструменты палача: огромные ножницы для вскрытия, бензопила, клещи… Ничего необычного, ничего менее ужасного. Старо как мир, страшно как ад. И пытали, очевидно, в прямом эфире.
Поваленный деревянный стул, веревка, прожектор… И на полу много-много крови, над которой кружили жадные мухи… Клетки…
Из середины грота доносились голоса, знакомые. Да, этот пренебрежительный озверевший голос она узнала бы из тысячи. Ваас. Отсиживался, значит, не лез в прямое столкновение. Проклятый главарь.
— Камеру сюда. ***! — распоряжался он, очевидно, пираты спешно собирали недешевое оборудование, намереваясь прорваться и сбежать в поистине неприступный форт на востоке за Бедтауном. — Не свети в глаза, ***! Ловушка почти готова. Он придет завтра. Пора валить отсюда.
— Откуда ты знаешь? — хрипло кашлянул кто-то, может, тот самый Алвин, может, какой-то другой выродок.
— Знаю, — резко бросил Ваас, раздраженно шипя, буквально в каждой ноте его голоса сквозила злоба, конечно, ведь не привык к равному противостоянию. — И захлопнись. Я слишком хорошо знаю свою ***ую сестрицу, и знаю ее марионеток. *! Ракьят снова лезут, совсем о*ли с этим героем Цитры.
Не привык или же только и мечтал о нем, но у него существовал какой-то свой план, может, часть его игры, более масштабной, чем та, что он затеял с Джейс когда-то. Его раздражало, что ракьят нарушают планы, но только всякая его затея несла лишь новые разрушения.
Снаружи шел бой, слышались выстрелы, эхо разносило вдоль стен пещеры приглушенные возгласы, ругательства, воззвания к высшим силам — все там смешалось, небо и бездна.
Джейс кралась за железными клетками, в одной из которых застыл неподвижно распластанный человек, видимо, пленник, замученный до смерти. Но полумрак скрывал его черты, как и незваную гостью, которая размышляла, что у нее почти не осталось патронов в автомате, зато нож ей старуха-оружейница подарила прекрасный, японский танто, редкий для здешних мест.
Джейс уже убивала ножом, это страшнее, чем из винтовки, но ни о каком страхе здесь речи не шло, все категории смешались в запредельном подскоке адреналина и выплеске всех резервных ресурсов организма, будто всю жизнь только и готовилась к этому дню, выслеживая врага, точно хищник из засады.
Она знала, что идет не ради смерти, уже даже не ради мести за Райли и Оливера, а за жизнь, за тех, кто мог погибнуть или остаться искалеченным по вине главаря. Она знала, что взвалила на себя ношу не выше той, которую способна пронести до конца, до самого конца. Не находя аргументов в пределах разума, она ощущала, что делает все верно. Верно, даже если бы ей, как единичному замкнутому в себе существу, от этого становилось невыносимо тоскливо. Ваас…
Но в памяти вставали образы всех, кого она видела. Вот они — парни из деревни, с которыми она штурмовала первый аванпост; вот они — ракьят, которые отправились с ней вызволять Оливера и погибли, получается, за нее; вот они — старики, которые спасли ее и тоже погибли. Вот и второй отряд во главе с Дени. И убитые в Бедтауне за поломку джипа. И воины, которые назвали ее другом после изгнания. И раненый, которого она сумела спасти! И оружейницы-близнецы с разной судьбой, расколотые войной. И только недавно убитый молодой командир их отряда. Все они заслуживали того, чтобы она теперь шла, не думая о своем трепете перед Ваасом, перед тем, кого она, наверное, ждала всю жизнь, но только встретила слишком поздно. А если поздно, то лучше никогда, потому что он слишком давно перешел свою точку невозвращения. И Джейс двигалась дальше вдоль стены пещеры, а образы всех, ради кого она решилась на этот шаг, помогали, несли вперед. И она верила, что во всем этом есть некая цель, она знала.
Убить — последний вердикт. Убить, кем бы ни был для нее. Убить, кем бы ни являлся в прошлом. Чтобы больше никто и никогда не попал в эти кандалы, чтобы никто не мучился в застенках пыточных. Но если бы смерть одного Вааса прекратила все это по всей Земле…
Знаешь, как это сложно — нажать на курок
Этот мир так хорош за секунду до взрыва…
Лишь бы руки не дрожали. Так не вовремя! Лишь бы дыханье не сбивалось, но воздух покидал легкие. Нет! Она знала, ради кого обязана убить его. Поднимала автомат, из-за клетки целилась.
Внезапно он обернулся и выстрелил. Даже не удалось заметить, как он успел так выхватить пистолет, когда прицелился, вероятно, стреляя на слух. Но пуля отскочила, высекая искру, от прута железной клетки, Джейс метнулась черной тенью на полусогнутых за полотняный грязный штопанный завес, который служил экраном. На нем обычно транслировались записи пыток. Между ним и стеной существовал зазор, куда втиснулась женщина, не успевая открыть огонь из автомата, зато по ней тут же начали стрелять приспешники Вааса, которых отвлекали ракьят, штурмовавшие грот. Что творилось возле второго входа в длинный подземный бункер, даже представить не удавалось, только воздух давно уже заменил запах гари, копоти, пороха, крови.
Тени через Стикс переходили в отзвук песен птиц, в не вечерний свет, чтобы небо не упало на землю, ведь каждый человек и древо, и крест, и атлант, что не позволяет миру разрушиться.
Джейс выскочила из своего ненастоящего укрытия, снова едва не загнав себя в ловушку: ее не видели, но и она никого не могла рассмотреть, а полотно уже прорезали расточительные очереди, пули рикошетили от каменных стен.
Автомат… Лишь бы не заклинило! Но хуже — закончились патроны.
Женщина выхватила танто, сжала прямым хватом в правой руке. Никогда не училась обращаться с ножами, но со дня побега как-то само пришло, хотя ощущала, что не ее это оружие, не ее… Ее бы воля — вообще не убивала бы. Но вонзила нож прямо в шею одного из телохранителей Вааса, который пытался встать у нее на пути, в лицо брызнула густая кровь, но она даже не заметила, завладев наконец пистолетом врага. Металл, горячий, едва не плавившийся. И какие-то булькающие звуки… Звуки испускало порванное горло врага. Но Джейс уже вновь отскочила в тень, на четвереньках, точно дикий зверь, перекатываясь вбок по камням, ощущая, как левая нога по привычке не выдерживает нагрузок. Но не было времени считаться с протестами собственного тела.