Нет времени для Тьмы

Каминский Андрей Игоревич

— Хорошо, — сказала Ниса, жестом приглашая Вику следовать за ней в «колдовскую комнату», — пойдем, посмотришь. Может, захочешь написать об этом, — Ниса холодно улыбнулась, давая понять, что это шутка.

Они прошли по коридору и вошли в небольшую комнату, где обычно проводили ритуалы Ниса с Олегом. Последний уже стоял возле алтаря, — черного плоского камня, который Ниса однажды притащила домой из своих одиночных вылазок. Перед алтарем возвышалась высокий, в человеческий рост деревянный идол, изображавший величественную женщину с тремя лицами и длинными распущенными волосами, в которых вились искусно вырезанные змеи. Вика знала, что статую Олег заказал какому-то резчику по дереву, воспользовавшись набросками сделанными Нисой. Однако окончательный глянец на это изображение наводила сама жрица.

Получилось на редкость реалистично, — даже сейчас Вика, невольно содрогалась, глядя на изображение Владычицы Мрака, постоянно напоминая себе, что это лишь идол. Каково же было самой Нисе, по её словам бессчетное количество раз встречавшейся с богиней лицом к лицу?

Алтарь окружали зажженные черные свечи, в двух или трех бронзовых курильницах тлели травы и благовония, наполняя комнату едким запахом.

Олег, почтительно передал Нисе желтый платок губернатора и отошел в сторону. Жрица взяла в руки платок и бережно расстелила его на алтаре, после чего воздела руки, обращаясь к своей богине.

— Геката Трехликая, владычица теней, повелительница вампиров и ночных призраков, та что ходит по погостам в окружении стигийских собак, покровительствующая древнему и почтенному искусству колдовства, я взываю к тебе. Во имя глубин Тартара, священных вод Стикса, барки Харона, трона Аида, Трех Парок и истинного Властителя Земли, до времени заточенного под землей, я призываю всех духов и демонов страны теней, дабы помочь мне в деле, что я задумала. Да будет так!

Олег, повторявший за ней слова молитвы-заклинания, передал Нисе большую склянку. В ней оказался бледно-серый порошок, которым жрица посыпала платок. Затем она встала, произнесла еще одну фразу и хлопнула в ладони. Обернувшись, эллинка жестом поманила к себе Вику. Та подошла поближе и увидела, что порошок на глазах темнеет, словно пропитываясь какой-то жидкостью. Ноздри Вики уловили слабый запах и она с удивлением поняла, что это запах пота.

— Олег, глину! — скомандовала Ниса, и Демченко метнулся в темный угол. Тут же он появился снова, держа керамический поднос, на котором лежал большой ком сырой глины. Олег положил его перед Нисой и та принялась разминать в руках податливую массу, придавая ей вид неглубокого блюдца. Закончив с этим, жрица бережно взяла желтый платок за края и высыпала порошок в вылепленную емкость. После этого она вновь принялась разминать полученную массу, беззвучно шевеля губами. Из темноты вновь вынырнул Демченко, положивший на алтарь какой-то листок и вновь отступивший. Вика мельком глянула, — вырезка из их газеты, трехмесячной давности. Там был изображен Плотников в полный рост, — тогда все СМИ поздравляли его с юбилеем.

Ниса продолжала разминать глину, старательно смешивая её с полученным порошком. Взглянув в её лицо, Вика увидела, что оно выражает полную степень сосредоточенности, а глаза так и перебегают с комка глины на фотографию. Губы жрицы продолжали шевелиться, пальцы мелькали, с необыкновенной быстротой придавая бесформенному комку глины узнаваемые очертания. Вика ойкнула и прижала ко рту руки, глядя как быстро в руках жрицы появляется маленькое изображение человека, черты лица которого, почти не отличались от изображенных на фотографии.

— Все, — Ниса развернулась, держа в руках искусно вылепленную фигурку, — миниатюрную копию Плотникова. — Ну что, Андрей Васильевич, ночью продолжим.

* * *

Андрей Плотников ехал домой, расслаблено раскинувшись на заднем сиденье своего «Бугатти». В голове шумело, — всё таки зря он после праздника урожая еще и продолжил гуляние в любимом немецком ресторане. Поэтому он открыл окно, охлаждаясь прохладным ночным ветерком. Хорошо еще что в загородном доме он будет один, — жена и дети вылетели в Неаполь. Сам он планировал присоединиться к ним завтра вечером.

Автомобиль выехал на загородную трассу и увеличил скорость. Вокруг мелькали редкие огни проезжающих машин и небольших хозяйств, разбросанных по полям Южгородского края. Изредка попадалось скопление огней побольше, — загородный поселок или станица. А вот, наконец, и родные коттеджи. Водитель сбросил скорость и начал въезжать. Плотников зевнул и посмотрел в окно. Обступившие проселочную дорожку двухэтажные дома

вдруг показались ему неуютными и мрачными. Ему вдруг перехотелось идти в дом и завалиться спать, о чем он мечтал последнюю пару часов. Сейчас же эта перспектива показалась ему на редкость унылой. Жены нет, так почему бы не развлечься сегодняшней ночью. К примеру, съездить к нынешней любовнице губернатора, — девятнадцатилетней модели Адрианне Семеновой. При мысли о роскошной блондинке с ногами от ушей, Плотников почувствовал, как в нем все настойчивее заявляет о себе то, что на сегодня должен был прочно погасить алкоголь.

— Вань? — обратился он к шоферу.

— Да, Андрей Васильевич? — обернулся к нему водитель, — крепкий мужчина с покатыми плечами, в прошлом десантник.

— Слушай, я сейчас не хочу домой, — сказал Плотников, — езжай к Аде.

— Хорошо, — ответил Иван, выругавшись про себя, — он то уже предвкушал окончание рабочего дня. Вот же кобель, неймется ему спьяну. Но вслух, он, естественно, этого не сказал, разворачивая машину и вновь выезжая на трассу. Хозяин — барин.

Глава 8

Волоса распустивши, Медея

Рдеющих два алтаря обошла по обряду вакханок.

В черной крови намочив расщепленные факелы, держит

Их на обоих огнях и вершит очищение старца

Трижды огнем, и трижды водой, и серою трижды.

В медном котле между тем могучее средство вскипает

И подымается вверх и вздувшейся пеной белеет.

Варит и корни она, в гемонийском найденные доле,

И семена, и цветы, и горькие соки растений;

В них добавляет еще каменья с окраин Востока,

Чистый песок, что омыт при отливе водой океана,

Вот подливает росы, что ночью собрана лунной;

С мясом туда же кладет и поганые филина крылья,

Оборотня потроха, что волчий образ звериный

В вид изменяет людской; положила в варево также

И кинифийской змеи чешуйчатой тонкую кожу;

Печень оленя-самца; в состав опустила вдобавок

Голову с клювом кривым вековухи столетней — вороны.

Овидий «Метаморфозы»

Глубокой ночью Олег, Вика и Ниса явились на Северное кладбище. Олег нес вместительный рюкзак, набитый до отказа колдовскими принадлежностями, Вике вручили кулек в который она боялась заглядывать, — даже на ощупь к нему было неприятно прикасаться. Однако Вика естественно терпела, — сама же напросилась на ритуал. Ниса же шла налегке, только в руках она сжимала небольшой полиэтиленовый пакет с глиняной фигуркой Плотникова.

Самой жрице все это напоминало её первую ночь, когда она пришла сюда с покойной Леной. Такая же полная Луна, черные деревья, покосившиеся надгробья. Олег смотрел на все это без особого трепета, — он уже привык к церемониям на кладбище, — зато Вика пугливо оглядывалась по сторонам. Вот мелькнула в кустах бледная тень со светящимися глазами, — показалось или…? Вот вдруг особенно сильно задул ветер и в его вое слышится злорадный смех. Ниса усмехалась, глядя на эти страхи, — то ли еще будет.

К «дому Таната» ставшему постоянным местом проведения обрядов, пришли быстро: Олег и Ниса давно нашли кратчайшую дорогу. Пока Олег разжигал три костра, Ниса молча стояла у края старой могилы, к чему-то прислушиваясь. Вика тоже напрягла уши и ей удалось расслышать далекий собачий вой.

Олег разжег костры и бросил в них несколько связок тщательно отобранных трав. Пламя вспыхнуло ярче, в нем заплясали зеленые и синие языки. Расчистив землю на перекрестке кладбищенских аллей, он достал из рюкзака банку с тошнотворного вида слизью, которой он принялся смазывать почву. Закончив, он посыпал землю вонючим черным порошком, затем достал из рюкзака раздвоенную палку с заостренными концами, покрытую причудливыми письменами. Ей он начертил на покрытой слизью земле большой круг, а внутри него — еще несколько геометрических фигур, одна внутри другой. В центре узора Олег начертил нечто похожее одновременно на шестиконечную звезду и на свастику с загнутыми против часовой стрелки лучами. Затем помощник колдуньи достал девять черных свечей, которые он зажег от пламени костров и расставил по периметру круга. Еще одну черную свечу он передал Вике.