Неуловимая подача
Шрифт:
Она кивает и следует за мной, а я веду ее через другую часть дома. Спальня Макса находится в самом дальнем углу, это сделано специально в надежде, что он сможет заснуть, несмотря на шум, который может происходить в основной части.
– Моя комната дальше по коридору, как и комната для гостей. Гостиная. Столовая, – продолжаю я, перечисляя открытые пространства, мимо которых мы проходим. Свернув за угол, мы выходим из главной гостиной. – Вот кухня, а если пройти сюда, увидишь…
Я замираю на месте, больше не слыша шлепанья сандалий Миллер по паркету. Она стоит спиной
– Это твоя кухня? – спрашивает она.
– Да.
– Кай, это потрясающе.
Правда? Думаю, да, благодаря столешницам для разделки мяса и совершенно новой бытовой технике. Здесь много места для хранения, белые шкафы и черная отделка. Но я никогда не придавал этому всему особого значения, потому что, скажем так, я никогда этим не пользовался.
– Это выбирал подрядчик, но ничего, годится.
– Годится? – с хриплым смешком переспрашивает она. – Да это кухня моей мечты. Это конвекционная духовка?
– Понятия не имею.
Она проходит вперед, решив осмотреть помещение, ее руки шарят по электрическим кнопкам.
– Так и есть.
Миллер продолжает открывать шкафы и выдвижные ящики. Эта женщина не поймет, что такое граница, даже если споткнется и упадет прямо на нее.
Заглянув в холодильник, она обнаруживает, что ни на одной полке почти ничего нет. Здесь до неприличия пусто, но я только что вернулся из поездки, так что спишу это на нехватку продуктов после дороги и не буду обращать внимания на то, что я был слишком измучен, чтобы заказать доставку, не говоря уже о том, чтобы сходить самому в магазин.
– Кай Родез, – выдыхает Миллер, – это у тебя пиво в холодильнике?
– Оно все еще будет там, когда я вернусь домой, или мне рассчитывать на то, что ты его выпьешь?
Миллер бросает взгляд на плиту, чтобы посмотреть, который час.
– Скорее всего, оно будет там. Уже больше трех. Я не привыкла пить так поздно. – Она закрывает холодильник и облокачивается на столешницу рядом с ним. – Ты не будешь возражать, если я на вечер займу твою кухню?
Я пожимаю плечами.
– Давай. Просто постарайся не спалить дом дотла. И мне, э-э-э… явно не из чего готовить.
– Я не буду готовить, я закажу доставку. И тебе тоже что-нибудь закажу.
После того, как я обошелся с ней минувшим вечером, я думал, что мне придется ползать на четвереньках, чтобы заставить ее снова присмотреть за моим сыном, но она на удивление… любезна. Что, черт возьми, сказал ей Монти?
– Я имею в виду, что тебе, разумеется, придется это оплатить, – продолжает она.
– Разумеется, – усмехаюсь я. – Я буду за это признателен. У меня не было времени. В этом ящике – карта экстренной помощи, которой ты можешь воспользоваться. – Я указываю на маленький ящичек у ее бедра. – А также все нужные номера телефонов. Телефон педиатра Макса, местной больницы, номер моего приятеля Райана, если тебе понадобится помощь. Он живет в десяти минутах отсюда. Я уже рассказывал о вечернем распорядке Макса. Сейчас он ест обычную пищу, как тогда, когда ты присматривала за ним в предыдущий раз, но если он будет доставлять
– Такой организованный папочка-бейсболист. Держу пари, ты один из тех, кто знает, где лежит свидетельство о рождении, не так ли?
– А ты – нет? Миллер, тебе определенно следует знать, где лежит свидетельство.
Эта женщина, которая будет отвечать за моего ребенка в течение следующих двух месяцев, не в состоянии найти даже один чрезвычайно важный листок бумаги.
Максу она нравится. И она – дочь Монти.
– Мне нужно, чтобы ты сказала мне что-нибудь ободряющее прямо сейчас, потому что я собираюсь оставить человека в твоих руках, а я тебе не очень-то доверяю.
– Со мной весело.
Я чувствую, как у меня приподнимается уголок рта.
– И это должно обнадежить?
– А еще я очень хороша в покере.
– Что ж, к счастью, у моего пятнадцатимесячного сына не так уж много денег.
Она кладет ладони на столешницу.
– И я неплохо смотрюсь на твоей кухне.
Я пытаюсь сдержаться, но, черт возьми, мне нравится препираться с этой женщиной.
– Это точно.
Тут нет никаких сомнений. Миллер чертовски хорошо смотрится на моей кухне, когда я позволяю себе смотреть на нее.
– А твой парень знает, какая ты кокетка?
– Да ладно, Кай. Ты выше этого. Будь откровенен. Спроси меня, не замужем ли я. – На ее губах появляется лукавая улыбка, которая говорит о том, что ей нравится флиртовать со мной так же, как и мне – с ней.
В Миллер что-то есть, что-то настолько яростное в ее характере, что я нутром чую: верность – ее вторая натура. Так что нет, она не флиртовала бы со мной, если бы у нее был парень.
– И спрашивать не стоит. У меня уже есть ответ.
– О, в самом деле? И каков же он?
Я скучаю по раскрепощению и флирту с красивой женщиной, по воспоминаниям о том, какой легкой была жизнь раньше, а Миллер позволяет мне довольно просто вообразить, что у меня все еще есть свобода быть тем мужчиной.
Но я, черт возьми, не могу. Один парень в соседней комнате напоминает мне об этом.
Я прочищаю горло, не отвечая на ее вопрос.
– Позвони охране у главного входа, когда привезут продукты. Они придут и принесут их.
Она оглядывает комнату.
– Здесь шикарно, папочка-бейсболист.
– Здесь безопасно.
– Рада знать, что мне не нужно беспокоиться о том, что внутрь может проникнуть что-то опасное.
Может, ей и не стоит беспокоиться, но мне стоит. Потому что, когда Миллер Монтгомери, дочь моего тренера, стоит у меня на кухне в таком виде, я боюсь, что в эту самую кухню уже проникло что-то очень опасное.
Черт подери, хуже всего – эти сиденья.
До того, как я подписал в прошлом году контракт, мне следовало внести поправку о том, что в буллпене нужны более удобные кресла. Восемь с половиной иннингов, а у меня затекла задница, пока я жду и наблюдаю, как моя команда выигрывает домашнюю игру.