Неумышленное ограбление

Левитина Наталия Станиславовна

Мне очень хотелось обнадежить бедную женщину — а ведь завтра будет ровно неделя, как она в последний раз видела дочь, — но шестимиллиметровые пульки «Коровина» вряд ли могли остановить бандита, возможно покушавшегося на Дашу. А надо ли рассказать ей о несоответствиях, выясненных мною в последние два дня? Похоже, Нина Ивановна очень мало была посвящена в дела своей загадочной дочери, хотя последняя искусно поддерживала в матери иллюзию причастности ко всем девичьим тайнам.

Я раскрыла гомик Лоуренса. «Любовник леди Чаттерлей» — его последний роман, запрещенный цензурой в 1928 году и в свое время изумлявший откровенностью, —

был зачитан Дашей до дыр. Из книги выскользнул листок и само-летом спланировал на ковер. Я подняла его и украдкой спрятала в сумку. Что там, несколько оригинальных лоуренсовских выражений?

Листочек я прочитала прямо в машине. Это оказалось письмо, подписанное Валерием.

«Твои капризы и прихоти поражают изобретательностью. Я устал доказывать тебе свою любовь. Ты обещала дать мне время, но не прошло и недели, как связалась с этим развратным танцором. Дашка, любимая, не будь дурой, опомнись. Хочу сообщить тебе, что терпеть я это не намерен. Валера».

* * *

Как ни странно, стиль письма не соответствовал образу утонченного Ромео, который сложился у меня о художнике после его ночного визита.

Я не стала откладывать и позвонила в Тверь. Телефон ответил длинными равнодушными гудками. Тогда я набрала номер Елены и через бабушку передала просьбу вечером заехать ко мне.

Однако в пятом часу вечера фортуна повернулась лицом к Танечке М. Снова отправившись на поиски Дашиного репетитора, я напала на след уже во второй кирпичной многоэтажке с кодовым замком на входе. Упитанная консьержка, примерно десять минут попытав меня «куда я рвусь и с какой целью», запустила в подъезд и опознала Дашу на фотографии с первого взгляда.

В подъезде у консьержки был застекленный уголок, ее услуги оплачивались жильцами, лифт мигал желтым огоньком, на стене висел эстамп. Хранительница покоя обитателей буржуйского дома трудилась, как белочка, обрабатывающая орешек, над датским печеньем «Оксфорд», запивая его малиновым чаем «Пиквик». Набор пиквикских пустых коробочек украшал стол и свидетельствовал об узконаправленных вкусах представительницы почти вымершей профессии.

— Да ведь это Дашенька! — воскликнула консьержка, дожевывая печенье и протягивая толстую руку за новым. — У нее тут квартира! Вот прямо на первом этаже.

Женщина подождала, пока я сползу от удивления на чисто вымытый кафельный пол, и озабоченно продолжила:

— Но что-то давненько она не прибегала! А что вы от нее хотите, собственно говоря?

— Вы знаете, Даша пропала… — честно призналась я.

— Ах ты Боже мой, — консьержка оставила печенье и заломила руки, — так просто и пропала? А когда же я ее видела в последний раз? Дайте вспомнить…

Мучительная, напряженная работа мозга, развращенного убогими схемами бесконечных мексиканских телесериалов, исказила ее доброе лицо и избороздила глубокими морщинами лоб.

— Так, она прибегала в прошлую пятницу. Точно. Как раз я допиваю ее пачку — это она мне подарила. Малиновый аромат — о, изумительно. А мне пачки как раз на неделю хватает.

Темпы, однако, изумилась я.

— О-хо-хо, значит, пропала. Бедные родители. Растишь-ребенка, воспитываешь, а потом хлоп — кому-то приглянулись часики золотые на руке. И все — нет девочки. Ужасно, ужасно, — тихо убивалась любительница «Пиквика». — Даша вообще-то здесь не постоянно жила. Забегала после обеда, ночевала

в субботу-воскресенье. Родители купили ей эту квартиру, она мне сказала, отец у нее богач, банкир. Но никаких сборищ и пьянок, как это молодые любят. Никогда никого не приглашала. Очаровательная девочка… Значит, пропала… Давайте покажу ее дверь.

Консьержка выбралась из своего закутка и прошла вперед, а я хитроумно заглянула внутрь ее убежища и увидела на стене приколотую булавкой бумажку с кодом замка: 5578. Эркюль Пуаро в юбке.

Дверь была основательная, хотя и не железная.

— Дашенька и ремонт здесь организовала капитальный. Как она руководила строителями — приятно было посмотреть. Они ходили строем и подметали после себя стружку. А знаете, может быть, она и после пятницы приходила. Я обычно хожу смотреть «Санта-Барбару» наверх, в 127-ю квартиру, может быть, она. и забегала в это время. А то дам вам не правильные сведения…

Теперь меня мучил вопрос, как проникнуть в квартиру.

Во дворе собственного дома меня поджидал сюрприз. Невдалеке от подъезда стояла белая «девятка», и вокруг нее неутомимо нарезал круги Андрей. Судя по отпечаткам в песке, он уже успел накрутить километров тридцать и подтолкнул двух наших дворовых физиков-алкашей (то есть двух спившихся кандидатов физико-математических наук) к рассуждениям о существовании в природе perpetuum mobile. [12]

Заметив меня, Андрей нырнул в автомобиль и вынырнул обратно с букетом белых роз. Из возможных вариантов — удивиться, возмутиться, сдаться и проигнорировать — я выбрала последний и, аккуратно обойдя навязчивого преследователя с цветочным кустом, направилась домой. Андрей устремился следом, словно преданный пес, подтверждая стратегическое правило взаимоотношений между мужчиной и женщиной: продолжительность осады прямо пропорциональна степени неприступности. И чего он ко мне привязался? Если не отстанет, то познакомлю с Эванжелиной. И тогда мы в очередной раз убедимся, что женская непоследовательность — ничто по сравнению с непоследовательным поведением мужчин.

12

Вечный двигатель (лат.).

— Танюшка, — сладко тянул сзади Андрей, обмахивая меня букетом, давайте будем дружить. Будем общаться, говорить друг другу комплименты. Вы будете восхищаться моим умом, я — вашей стройностью. И в финале мы поженимся. Я влюбился. Великое чувство поразило меня, как молния во время грозы поражает могучий дуб и превращает твердую древесину в черную пыль. Почему вы даже не удивляетесь, как я вас нашел?

— Не надо быть Олдричем Эймсом или Кимом Филби, чтобы по номеру автомобиля выяснить данные владельца.

— Феноменально. Я тоже буду, как и вы, восхищаться вашим гибким умом. Можно я зайду на ужин? Я голоден.

Как же от него отвязаться? Большой букет источал изумительный аромат.

— Как, однако, сексуально вы поднимаетесь по лестнице! Вы самая обольстительная девушка в мире!

Сейчас Эванжелина откроет дверь и спасет меня…

— Так, значит, вы не против, чтобы я остался ужинать? — зудел над ухом наглец, почти положив голову на мое плечо. — Вы будете меня кормить, я буду наблюдать, чтобы процесс кормления был хорошо организован… О!!!