NeuroSoul
Шрифт:
Глава 17. Стальная бабочка
Оставив бесполезный остров внизу, он снова вернулся в небо, устало разглядывая облачное море между двух вершин. Тропосферные корабли с сине-черными бортами медленно рассекали призрачное молоко кудрявого тумана, будто никуда не торопились. Он тоже никуда не торопился… не потому, что спешить было некуда. Просто он уже не настолько быстр, как бы ему не хотелось бодро передвигать ноги, или отвечать ранее, чем собеседник найдет тысячу новых слов. Эльтар медленно провожал корабль взглядом, пока он не уместился между двух далеких гор — Аскрийской и Арсии. Всего лишь обман зрения… конечно же, корабль даже не долетел до них, просто оказался между двух
Горы очень высоки и находились далеко друг от друга, смахивая на два пальца, готовящихся схватить стальную бабочку. Сомкнуть бы их и раздавить… как его докучливую проблему. Нэнсис такая маленькая, прямо как эта стальная бабочка, а у него сила, сравнимая с двумя высокими глыбами. Вот только он не может сомкнуть их, чтобы даже помять ей крылья. Ему мешают облака.
Планета Земля — вот какие облака ему мешают. На первый взгляд ерундовая преграда, и раздавить бабочку ничего не стоит. Но на деле… «Если бы мои сомнения рассеялись как эти облака, и Земля убрала свои длинные лапы… Нэнсис не стало бы уже завтра. Нет. Сегодня». Призрак Земли темными тучами стоял за его спиной, вся ее мощь и арсенал, который прячет в стальных крыльях его ненавистная бабочка. Или… это всего лишь очередная иллюзия? Земля официальных заявлений не делала, и на переговоры не идёт. Как всегда, все отрицает… лицемеры.
Точно такие же, как и ты, Эльтар. И играют по таким же грязным правилам. Но старику все равно было обидно, что их методы грязнее. Даже когда падал Союз, он не позволял себе такого. В его революции сгинуло не больше людей, чем планировалось, а карманы граждан опустели ровно настолько, чтобы не умереть с голоду и утратить желание хотеть какую-то иную жизнь. Люди вовремя поняли, что, как правило, она бывает еще хуже, чем предыдущая. Новые революции ему были не нужны.
В любой другой ситуации он бы сказал — глупая маленькая девочка… будущая сакральная жертва, прибитая на врата нового мира. Словно щит победы, которым гордятся, иногда плюют в него, и почти всегда забывают, когда появится новый символ. Истекающая кровью, истерзанная и изнасилованная желаниями других людей. Инструмент.
В любой другой ситуации… но не в этой. Когда в тревожных тягучих снах бледный призрак Нэнсис щелкал стальной челюстью прямо у его шеи, он понимал, что она и Земля обрели идеальный симбиоз. Нэнсис использует ресурсы материнской планеты, чтобы уничтожить все новое, что он пытается создать. И ей, наверное, плевать, что Земля прибьет свой символ на золотые врата победы. Нэнсис задержалась на этой земле гораздо дольше, чем планировала, и совсем не будет прочь повисеть на вратах. Громкая смерть всегда лучше, чем забвение. Стальная бабочка со стальной зубастой челюстью. Земля хочет подчинить Марс себе. Наверное, Нэнсис будет удовлетворена, если он снова превратится в унылые трущобы. Попутно уничтожив ненавистную ей нейросеть, дроидов и сотни тысяч киборгов. Остальные миллионы будут висеть на щите вместе с ней.
— Нищие, униженные и обозленные, — разомкнул старые губы Эльтар, разговаривая сам с собой. С тех пор, как он отдалил от себя всех дроидов, это случалось все чаще. — Они с радостью отдадутся под юрисдикцию Земли. Здесь снова будут только заводы и шахты, и не будет нового мира.
Эльтар не был даже уверен, что на Марсе оставят воздух. Без воздуха революции угасают быстрее, чем успевают вспыхнуть. С отсутствием атмосферы внутри людей поселится страх, и они станут гораздо покорней.
«Ей нужны люди, — размышлял Эльтар, прикидывая, как обойти крутые повороты судьбы. — Злые люди, но все-таки люди. Она не хочет убить всех. Ведь она делает это ради них».
Эльтар хотел другого мира. Нужны ли ему были люди?
Старость давно показала ему, насколько он несовершенен и уязвим. Его мозг был слабым и медлителен даже в молодости,
Это произойдет не сразу, совсем медленно… только бы успеть. Эльтар оставил бесполезные попытки перенести свой разум в сознание дроида и сосредоточился на калибровке новых дендровых ядер. Вирус, что принесла в себе Нэнсис отмел все ненужное, что ему мешало. Словно он переболел им и увидел мир новыми глазами.
Она была права, и теперь он пытался просто успеть. «Надо создать новый вид, — сказал себе Эльтар, когда начал называть Эриками всех своих искусственных мальчиков. — Пока я еще жив… мне понадобятся все мои силы. Будет еще много могил, над которыми придется пролить слезы. Пора людям уступить жизнь тем, кто заслуживает этого гораздо больше. Мне не будет горько расставаться с человечеством, ведь мы уйдем вместе».
Эльтар оторвал взгляд от облаков и устало побрел в кабинет директоров, но даже не глядя на каменные вершины он продолжал видеть корабль, которому отрастил огромные стальные крылья в своем воображении.
Здесь, наверху, было все совсем не так. Разряженный воздух проникал в легкие даже сквозь стекла и стены. Чувствовалась свобода, граничащая с паникой невесомости. Ночи глядели большими чистыми звездами, такими яркими, что хотелось взять их руками и обжечься. В филиале корпорации, построенном на плавающем антигравитационном острове, много стеклянных куполов. Так что в звездах недостатка не было.
Отменив гравитацию, стало возможным поднять на большую высоту тонну железа и мрамора, и овальные светильники с кругами посередине, похожие на глаза. Пока Эльтар шел, он чувствовал их взгляды на себе. Сначала в лицо, а потом в спину. Коридоры были уже, чем ему хотелось. Удушливая компактность помещений шла вразрез с бескрайностью неба. Он давно хотел ходить по облакам, но законы физики выбрали для него слишком узкую обувь. Деваться некуда. Эльтар уже давно привык, что люди платят прежде всего за мечты, или только за возможность к ним прикоснуться.
«Я слишком стар и мыслю не так быстро, однако мне уже двести лет, и кое-что я все-таки понимаю». Эльтару помогали его Эрики. Они сказали ему много нового и интересного, проанализировав встречу с Нэнсис там, у озера. Добавил Эльтар и своих воспоминаний, потому как был намного старше ее и знал мир еще до того, как его стальная бабочка убила «Венет».
На этот раз он одел простой черный комбинезон с красной бабочкой и белой рубашкой, сменив холщовую ткань на кашемир. Понадобилась ему и трость — Эльтар не любил появляться перед своими мальчиками в немощном виде, но сегодня у него болело колено. Воздух отяжелел от влаги, когда он добрался до цели. Внизу располагался папоротниковый сад с фонтаном, опоясанный мрамором, прямо под сплошным прозрачным куполом. Двигатели антигравитаторов и ядерных сопел ускорителей тихо гудели. Постоянно и монотонно, напоминая, что он находится на высоте в двенадцать с половиной километров над поверхностью Марса. Двое охранников распахнули перед ним высокие бардовые двери, и на лицо пролился только что восставший рассвет.
— Отец?
Эльтар вошел спокойно, опираясь на трость. Здесь тоже все было не так. Длинный дубовый стол в центре помещения заменили на тонкий и прозрачный, со стеклянной крышкой. Через такую поверхность будет видать, как он неестественно выворачивает свое больное колено. И везде эти папоротники… они пробрались и сюда. Свешивались со стен, плелись по потолку, облепляя большую прозрачную стену, за которой плескалась облачная бездна. Бездна — все, что осталось знакомого в этой комнате. Даже стены сменили стальной цвет на унылый тропический интерактив.