Невероятная жизнь Анны Ахматовой. Мы и Анна Ахматова
Шрифт:
К нам тут же подошла дежурная – некое ответственное лицо, что-то вроде уборщицы или хранителя, отвечавшего за этот зал, – и сказала:
– Курить запрещено.
А я, помнится, ответил ей вполголоса:
– Ш-ш-ш, это перформанс, – и показал на лист бумаги, на котором было написано: «Бенати, Нори, Тольятти, Италия. Они курят. Ils fumes. They smoke».
Что по-итальянски значит: Loro fumano (никогда не знаю, стоит ли переводить на итальянский).
Признаюсь честно,
Благодаря моей подруге в этом году я понял одну вещь (на осознание этого у меня ушли годы): в лице Тольятти я выбрал женщину моложе, красивее, серьезнее и умнее меня. Я говорю это не из хвастовства – я действительно сделал правильный выбор.
9. Лев
9.1. 1 октября 1912 года
1 октября 1912 года в родовспомогательном заведении на Большом проспекте Васильевского острова в Санкт-Петербурге родился один из главных героев этой истории, Лев Гумилёв, сын Анны Ахматовой и Николая Гумилёва.
Когда начались схватки, Ахматова была в Царском Селе. Они с мужем садятся в поезд и приезжают на Витебский вокзал.
Им нужно попасть в другую часть города, но, когда они выходят из здания вокзала, Гумилёв так растерян, что забывает о возможности взять извозчика или поехать на трамвае, и они с Ахматовой идут пешком. Схватки не прекращаются.
Идти пять с половиной километров.
В наши дни, сто десять лет спустя, если верить Google-картам, дорога пешком по современным улицам занимает чуть больше часа. Час десять.
Роды вот-вот начнутся, но Ахматова проделывает весь путь пешком. Осенний день 1912 года. Типичная петербургская погода. Как бы там ни было, они добираются.
Муж, Николай Гумилёв, оставляет ее в родильном доме и пропадает.
На следующее утро, когда Ахматова уже родила, ее поздравляют какие-то знакомые, но Гумилёва рядом нет. Появившись уже поздним утром, он «очень смущен», как пишет Вадим Черных, автор подробнейшей «Летописи жизни и творчества Анны Ахматовой».
Некоторые биографы утверждают, что той ночью Гумилёв отправился развлекаться.
Не понимая, что это значит, я обратился к Алене Сугоровской, сотруднице Музея Ахматовой.
– Что значит «развлекаться»? – спросил я ее.
– Точно не могу сказать, – ответила она.
9.2. Биография
Существует биография Анны Ахматовой, построенная от начала до конца на свидетельствах современников, людей, знавших ее лично.
Одна из книг серии, выходящей под редакцией Павла Фокина, она называется «Ахматова без глянца», в буквальном смысле – Ахматова без прикрас, без показухи.
В прошлом году в Италии вышла биография Достоевского из этой же серии, переведенная Джадой Бертоли, Франческой Джордано, Вердианой Неглией и Ирен Вердзелетти. Все они были моими студентками, когда я читал свой первый специальный курс в Миланском университете.
Я имел некоторое
На наш взгляд, эквиваленты слова «глянец» в итальянском языке – orpelli (мишура, побрякушки) и fronzoli (украшения, выкрутасы), но назвать книгу «Достоевский без побрякушек» или «Достоевский без выкрутасов» было нелучшим вариантом.
Мы долго думали и из всех вариантов самым подходящим посчитали «Достоевский без вранья» (Dostoevskij senza tante balle). К сожалению, издательство его не одобрило. Так что, когда книга вышла, на ее обложке значилось «Некто Достоевский». Если бы кто-нибудь перевел «Ахматову без глянца» и принес этот перевод в издательство, я бы предложил назвать его «Ахматова без вранья».
В этой книге, как бы она ни называлась, «Ахматова без вранья», или «Некто Ахматова», или «Ахматова без прикрас», или «Ахматова без мишуры», глава, посвященная сыну Анны Андреевны, Льву Николаевичу Гумилёву, была бы озаглавлена «Трагедия отчуждения».
В итальянском у слова «отчуждение» много синонимов: allontanamento – отдаление, отталкивание, alienazione – неприязнь, straniamento – отстранение, espropriazione – экспроприация.
Трагедия отчуждения, отдаления, отстранения, отталкивания, экспроприации.
9.3. Счастье
Самая известная книга Фредрика Шёберга, шведского писателя и энтомолога, называется «Ловушка Малеза». В Италии ее издали под названием «Искусство собирать мух» (L’arte di collezionare mosche).
Вторая книга Шёберга, изданная на итальянском в переводе Фульвио Феррари, носит название «Король изюма» (Il re dell’uvetta).
Когда мне случалось рассказывать о творчестве Шёберга, я зачитывал из нее такой отрывок:
В юности у меня был очень близкий друг. Торбьорн Станер (1958–1994). Мир его праху.
Когда однажды знойным летним днем мне на остров позвонила мама и сказала, что Торбьорн погиб в какой-то банальной автокатастрофе, мой мир рухнул. Первая реакция была – шок. Мы мало общались в последние годы. У каждого семья, дети. Жизнь развела нас в разные стороны.
И только когда его не стало, я в полной мере понял, что значила для меня наша дружба. Это был самый тяжелый день в моей жизни. Все три года, что я провел в стенах Вестервикского училища, мы были неразлучны. Всегда. Мы все делали вместе: ходили на рыбалку, фотографировали птиц, играли на гитаре и тусовались, ловили бабочек и, конечно, ухаживали за девушками. А еще мы путешествовали: Камарг, Греция, Испания, Польша, – и куда бы мы ни отправлялись, мы разговаривали, что бы мы ни делали, мы все время говорили о жизни.