Невероятные создания
Шрифт:
– Значит, мы с Кристофером сами туда пойдем, – сказала Мэл.
– Правда? А какое отношение имеешь к этому ты, мальчик из Иноземья?
– Начнем с того, что он – мой друг. – Мэл не смотрела на Кристофера, но он заметил, как покраснели кончики ее ушей. – А еще он – страж. Призван охранять проход между мирами.
Именно этот момент выбрал Гелифен, чтобы устроить диверсию: малыш помочился прямо на пол. Мэл вскочила на ноги:
– И не смейте его ругать, он еще маленький!
Она унесла грифона на палубу. Рэтвин, демонстрируя высшую степень отвращения, удалилась.
Найтхэнд нарушил тишину,
– Есть что-то в девчонке такое… Не пойму. И дело не в том, что она выжила, несмотря на нападение наемного убийцы. Когда она рядом, возникает такое странное чувство, будто… – На лице Найтхэнда появилось выражение, которое Кристофер не смог до конца понять. – Ты чувствуешь?
Уоррен уставился в пустоту.
– Я присматриваю за судном, Найтхэнд. Без понятия, о чем ты говоришь.
Найтхэнд повернулся к Кристоферу:
– Она ж тебе чужая, верно? И ты ее знать не знал до вчерашнего дня?
Кристофер кивнул.
– Но она говорит, что вы – друзья?
– Я спас ей жизнь. Вроде того.
– Я многим спас жизнь и никого из них не считаю другом. По правде говоря, некоторым из них хотелось бы и дальше меня не знать.
Чтобы не встретиться взглядом с Найтхэндом, Кристофер поспешно отхлебнул кофе. Напиток был таким же отвратительным, как и тот, который готовил дедушка.
– Она привела меня сюда, на Архипелаг, и…
Жаль, но он не смог подобрать слова, чтобы объяснить главное: иногда, если очень повезет, между двумя счастливчиками вспыхивает искра взаимопонимания, пробивающаяся сквозь толщу времени и пространства. Она как дефибриллятор для сердца. Закаляет. Питает. И лучшее слово, описывающее это явление (оно же указывает на то, что в вашей жизни наступил крутой поворот, благодаря которому вы вот-вот попадете в невероятное и прекрасное место), – «дружба».
(Достаточно подружиться всего с одним человеком, чтобы понять, на что способно ваше сердце.)
Так что мальчик просто сказал:
– И да. Она – мой друг.
Он выглядел очень упрямым и искренним, а еще грязным – его одежда была перепачкана кровью клудде. Найтхэнд едва заметно улыбнулся, почувствовав себя очень старым. Он поспешно добавил в кофе большую часть содержимого бутылки бренди.
– Ну и что собираешься делать, Кристофер?
– Я пойду вместе с Мэл. Мы отправимся в этот Сенат.
– А как именно, – произнес Найтхэнд, прикончив одним глотком напиток, – вы собираетесь попасть туда, с учетом того, что в твоей подружке не больше пяти футов роста, а сам ты никогда не бывал на островах?
– Что-нибудь придумаем. Если вы, конечно, нам не поможете.
Найтхэнд вздохнул:
– Высажу вас на Литии, в порту Брин-Тор. Туда как раз должен прибыть Сенат. Нам не по пути, но крюк не слишком-то уж и большой придется сделать. И на этом все, ясно? У меня полно дел. Куча людей мечтает со мной увидеться, а вы и без того успели мне до смерти надоесть.
И хотя голос моряка звучал сурово, в его покрасневших глазах горел теплый свет.
Летающий Сенат
К
– Оживленное местечко, – сказал Найтхэнд. – В здешний порт каждый день заходят сотни кораблей. Везут шелк-сырец [5] из Церетоса, золото из Антиока…
Они прошли мимо уличных торговцев, лавчонок и играющих детей. Один малыш увлеченно бросал мяч кошке со светящимся мехом. Ее лапы были покрыты слоем пыли, но она все равно сияла ярче уличного фонаря.
– Атидинские торговцы привозят замороженных крабов, а доушианские – паруса, изготовленные из подшерстка пегасов, – продолжал Найтхэнд.
5
Шелк-сырец – скрученные шелковые нити, из которых впоследствии создают шелковые ткани.
Кристофер завороженно уставился на феникса, усевшегося на фонарный столб. Кроме мальчика, никто не обращал на сказочную птицу никакого внимания.
Мэл беспокойно оглядывалась. Их компания выделялась в толпе: Кристофер понимал, что его джинсы не совсем вписываются в стандарты местной моды, но куда большее внимание привлекал Найтхэнд. Его рост и телосложение, а также особенная манера передвигаться по оживленным улицам – моряк врезался в толпу тараном – не оставляли равнодушными ни мужчин, ни женщин. Впрочем, слово «извините» в его словарный запас не входило.
– В сторону! – скомандовал Найтхэнд очередной группке молодежи, оказавшейся на его пути. – Мы пройдем через старую площадь к рынку.
На тенистой площади, окруженной деревьями, расположились кафе. К разочарованию Гелифена, который хотел полакомиться объедками со столиков, Найтхэнд не позволил задержаться. Мэл и Кристоферу пришлось почти бежать, чтобы поспеть за ним, как вдруг их окружила стайка зайцев с золотыми рогами. Кристофер наклонился, чтобы полюбоваться чудесными созданиями:
– Кто это?
Горячая симпатия зверьков была не слишком умилительной: их острые рога упирались в ноги мальчика и кололи ладони.
– Аль-мираджи, – сказала Мэл. – Впервые вижу, чтобы они так себя вели. Обычно они очень застенчивые.
– Оставь их, Кристофер, – скомандовал Найтхэнд.
Зверек приблизился к нему, но моряк тут же отпихнул его носком сапога:
– Сенат вот-вот приземлится.
Мальчик неохотно пошел дальше, но аль-мираджи длинной вереницей последовали за ним. Там, где ступали зверьки, тут же пробивались побеги травы. Молодая рататоска, сидевшая на подоконнике в кафе, заметила это и довольно прищурилась.