Невероятные создания
Шрифт:
Обойдя группу моряков, они вышли на рынок. Аль-мираджи по-прежнему преследовали Кристофера. Мальчик окинул взглядом рынок: здесь стояли десятки фруктовых лавок с высившимися горами плодов – от гигантских слив, размером с арбуз, до крошечных апельсинов, которые были не больше ногтя большого пальца.
– Идите по этой улице и попадете к Сенату. А я пошел, не хочу попасться на глаза какому-нибудь законнику с пачкой таможенных деклараций в руках, – сказал Найтхэнд. – Я пожелал бы вам удачи, но не думаю, что Сенат станет вас слушать. Твоя челка, Мэл, выглядит так, будто ты отрезала ее ржавым ножом для чистки рыбы.
Врезавшись напоследок в прилавок с апельсинами, моряк ушел прежде, чем ребята успели ответить. Кристофер, глядя ему вслед, поежился.
– Что ты им скажешь? – спросил мальчик у Мэл. – В смысле Сенату?
– Правду. Скажу, что несколько месяцев наблюдала за почвой в лесу и волшебными созданиями и заметила, как что-то их губит. Дело не только в убийце, здесь происходит нечто намного более ужасное. Я видела выбросившуюся на берег морскую корову. Она была еще совсем крохой. Обычно они не умирают, пока им не исполнится хотя бы сто лет. Ее тело раздулось, словно она утонула, но как морская корова может утонуть, если она живет в воде? Я все рассказала бабушке, но она велела не лезть, потому что с таким должны разбираться взрослые.
В этот момент послышался бой часов, и Мэл встрепенулась:
– Пошли! Сенат скоро прибудет.
Дети поспешили по указанной моряком улице, аль-мираджи побежали следом. Площадь окружали изящные металлические фонарные столбы с плафонами, напоминающими яблоки. Рядом с ними росло несколько старых деревьев. Мужчины в мундирах теснили людей подальше от того места, куда должно было приземлиться здание Сената. Кристофер смотрел вверх, жмурясь от послеполуденного солнца.
– Вот оно! – раздался крик из толпы.
Сначала здание походило на точку в небе. Затем она приблизилась, и Кристофер увидел, что Сенат – это круглое здание, выстроенное из желтого камня, добытого сфинксами, с большой куполообразной крышей. Яркие расписные ставни надежно закрывали окна.
Над зданием парили двадцать запряженных коней, тела которых покрывала чешуя. Их крылья с шумом били по воздуху. Аль-мираджи, увидев их, испуганно разбежались в стороны и скрылись в толпе.
Здание покачивалось в воздухе. Лунмы удерживали его, пока качка не прекратилась и здание не повисло в тридцати футах над землей. Тогда они очень осторожно, словно младенца, опустили его на площадь. Приземление прошло идеально: ветви растущего на краю дерева оказались в полудюйме от окна. Они словно пытались прикоснуться к стеклу.
Раздалась команда, и тут же от толпы отделилось несколько человек. Парни и девушка взобрались по прикрепленной к стене лестнице и принялись распрягать лунм. Потом они бросили несколько кусков мяса вверх, и крылатые лошади, подхватив угощение, сделали круг над площадью и растворились в небе.
– Когда Сенату надо будет переезжать, лунмы вернутся, – объяснила Мэл.
Ставни здания распахнулись. Мужчины и женщины в мундирах стражников двинулись к нему, чтобы проверить, не пострадало ли строение во время переезда.
Кристофер заглянул в самое большое окно, и ему открылся вид на зал с высоким потолком. На стенах были развешаны картины, изображавшие людей
Неподалеку раздался колокольный звон, и огромная толпа людей хлынула в Сенат.
Мэл и Кристофер пытались протиснуться вместе с толпой. Они опустили головы, спрятали Гелифена под плащ Мэл и старались держаться настолько незаметно, насколько возможно, но их тут же остановил стражник в темном мундире с золотой отделкой.
– Детям вход запрещен.
– Но нам надо войти! – сказала Мэл.
– Надпись видите?
Над дверью на пяти разных языках было написано: «В связи с характером работы Сената несовершеннолетним любого вида запрещено присутствовать во время слушаний».
Мэл так сильно выпятила подбородок, что казалось, будто она вот-вот вывихнет челюсть.
– Мы не несовершеннолетние. Просто ниже ростом, чем обычные взрослые. А еще мы увлажняем кожу как минимум раз в час, поэтому у нас и морщин нет.
Стражника это не убедило и даже не рассмешило. Он лишь подал знак другому, более высокому охраннику, который сказал:
– Отойдите, пожалуйста, или мы будем вынуждены вас арестовать. Здесь не место для баловства.
Дети отступили и пошли вдоль стены круглого здания. Остановившись у одного из окон, Мэл ухватилась за подоконник и привстала на цыпочки, чтобы хоть что-то увидеть. Ряды скамеек в зале были заняты. Первое заседание уже началось.
К сенаторам вышла молодая женщина. На ней была плотная блузка, шерстяная юбка темно-серого цвета и высокие ботинки на шнуровке. Ее кожа была смуглой и сияющей изнутри, коротко стриженные темные волосы блестели в свете фонарей. Она выглядела очень серьезной, когда взошла на деревянный помост, чтобы обратиться к Сенату.
Голос женщины эхом разносился по залу. Прислушавшись, Мэл и Кристофер смогли разобрать ее речь.
– Сенаторы, меня зовут Ириан Гвинн, – начала она глубоким и мелодичным голосом. – Я морской ученый, исследую океан и работаю в Университете Алкуона на западе Антиоки.
Кристофер прошел чуть дальше, к небольшому окну, возле которого росло дерево. Достать до этого окна, расположенного в глубине зала и наполовину прикрытого зеленой бархатной портьерой, было уже легче. Мальчик попробовал приоткрыть створку, и, к его удивлению, она сдвинулась на несколько дюймов.
Женщина тем временем продолжала:
– Воды изменились. Все, кто изучает океан, видели это своими глазами, но мало кто нам верит. Последний год был самым тяжелым. Жизнь в океанах сходит на нет: нереиды, наяды, русалки – они задыхаются в воде. Целые семьи русалок в северных областях, вблизи Таира, были найдены мертвыми. Мы считаем, что гримур ослаб. Существа с севера, которые раньше никогда не мигрировали, перебираются на юг, запад и восток – даже кракены и сибуллы. Экосистема рушится.