Невероятные создания
Шрифт:
– Всех вас, – сказал Белхиб. – И еще грифона. Мою мать особенно интересует грифон. Следуйте за мной. – Он стремительно направился к скалам.
Как теперь понял Кристофер, скала была частью огромного горного хребта. Перед ними возвышался большой горный пик. Сначала подъем был гладким – камень, трава, лишайники, а потом стал крутым, усеянным валунами и острыми камнями.
– Быстрее, – велел Белхиб.
Кристофер и Мэл карабкались бок о бок, оба тяжело дышали и переговаривались шепотом, склонив головы как можно ближе друг к другу, чтобы сфинкс не уловил слов. Гелифен устроился
Ириан следовала за ними, быстро взбираясь по осыпям, но не разношенные толком сапоги делали ее чуточку неуклюжей. Когда она поскользнулась и ее ноги подкосились, Мэл с Кристофером бросились на помощь, но Найтхэнд, не глядя, вытянул левую руку вперед и подхватил женщину за талию.
Как только Ириан встала на ноги, он быстро отпустил ее:
– Ты ранена?
Ладони Ириан оказались изрезаны острыми камнями, но она покачала головой:
– Немного ноги натерла.
– Шагай уверенней, – сказал берсерк, и его голос прозвучал сурово. – К этим сапогам надо привыкнуть. Здесь тебе не библиотека.
Ириан рассмеялась, после чего сосредоточилась на дороге и перестала оглядываться по сторонам. Только Кристофер заметил, как Найтхэнд, прежде чем продолжить подъем, опустил взгляд на свою левую руку и провел по ней большим пальцем правой руки.
Они поднимались вверх не меньше часа, а то и двух, когда Кристофер заметил вырезанные на скалах символы. Они виднелись на гладких камнях тут и там: царапины, линии, изгибы и засечки. Судя по всему, они были высечены острым сильным когтем. Сомнений в том, что они собой представляли, у мальчика не было.
– Письмена, – сказал он Мэл.
Девочка провела по символам пальцами:
– Жаль, что в школе вместо алгебры не преподают действительно полезные вещи вроде языка сфинксов.
В этот момент ветер донес до них какой-то шум. Он был тихим, едва заметным, но все же различимым – гул голосов.
– Ты тоже слышишь это? – спросил Кристофер.
Мэл повернулась к нему, слегка приоткрыв рот и прислушавшись, после чего кивнула.
– Доносится со стороны горы, – сказала она.
– За мной! – позвал Белхиб. – Быстрее!
Они обогнули скалу, помогая себе и руками, и ногами, и наконец остановились.
На склонах царило оживление. На скалах восседали грациозные крылатые кошки, каждая из которых была не меньше десяти футов в высоту. Пока одни золотисто-желтые создания с легкостью балерин прыгали между камнями, другие лежали, повернув лица к солнцу.
Они подошли ближе, и Белхиб что-то сказал соплеменникам на своем языке.
– Говоришь, чтобы они нас не боялись? – спросил Найтхэнд.
– Говорю им, чтобы они не ели вас сразу. Человек неспособен навредить сфинксу.
Найтхэнд выглядел так, будто собирался поспорить с Белхибом. Ириан выразительно подняла бровь, и берсерк промолчал.
Сфинксы были удивительными. Кристофер поразился тому, с какой легкостью создания перепрыгивают со скалы на скалу,
Они увидели пик – самую высокую точку огромного, продуваемого всеми ветрами хребта. На вершине стояли два самых крупных и древних сфинкса и что-то выцарапывали огромными когтями на скальной поверхности.
Кристофер слегка толкнул Мэл в бок.
– Смотри, – шепнул он. – Вся горная гряда!
Поверхность каждого из камней, которые они только могли разглядеть, оказалась испещрена письменами. Какие-то знаки Кристофер смог узнать, но большая часть символов, состоящая из рисунков и замысловатых геометрических фигур, оставалась для него загадкой.
Ириан, похоже, тоже узнала некоторые символы.
– Я слышала о таком, – сказала она. В ее голосе звучало благоговение. – Они перебираются с одной горы на другую, высекая на камнях то, что им удалось узнать в области истории, философии, математики.
Она провела ладонью по высеченной на скале диаграмме:
– Их когти вонзаются глубоко в камень, и информация сохраняется на многие тысячелетия. Когда здесь не останется места, они продолжат писать уже на другой горе.
Кристофер наблюдал за двумя сфинксами, вырезавшими что-то на скале; камень поддавался их когтям с высоким скрежещущим звуком. Хвосты созданий оканчивались клубком из шипов, а на лицах застыла маска сосредоточенности. Белхиб на их фоне казался совсем небольшим, хотя он и был размером с автомобиль.
Сделав последний рывок, они добрались до вершины. Над головой кружили птицы, а послеполуденное солнце светило Кристоферу прямо в глаза. Это было так прекрасно и странно, что он вздрогнул.
– Вот Наравирала, – сказал Белхиб. – Она будет загадывать загадки.
Из-за края хребта появился самый большой сфинкс из всех виденных людьми ранее.
Наравирала была древним сфинксом. Шерсть вокруг ее пасти и ушей побелела, на спине во время движения перекатывались мускулы. Ее когти были длинными и заостренными. Она излучала давящую властность. Ее лицо не было ни добрым, ни злым, и если на нем и можно было что-то прочитать, то только то, что его обладательница хранит чистейшее знание. Наравирала оглядела гостей. Ее пристальный взгляд словно оставлял укусы на их телах. Кристофер почувствовал, будто в него что-то впилось.
– Приветствую вас как наших гостей, – произнесла она. Ее голос, как и голос Белхиба, звучал так, словно она слишком дорожила словами и не хотела тратить их впустую. – Но до тех пор, пока мы не поймем, зачем вы явились сюда, вы будете для нас и нарушителями границ.
Ириан шагнула вперед. Она поклонилась, приложила два пальца к сердцу, после чего представила каждого по имени.
– Наша цель, госпожа, такова, какой вы ее сочтете.
Наравирала кивнула:
– Хорошо. Тебе знакомы старинные обычаи.