Невеста для монстра

Роуз Николь

Конечно, все это выдумка, но, если кто-то и мог это сделать, так это Далия Сэвидж.

«Тук-тук».

— Джекилл, заткнись, — рычу я, как только ее голос звучит у двери.

Черт. Как долго она там стоит? Надеюсь, недостаточно долго, чтобы услышать, как я поэтично рассказываю о персонаже видеоигр, который похож на нее. Я никак не смогу это объяснить, чтобы выйти из этого затруднительного положения. Стал бы я вообще пытаться?

— Ты назвал свой компьютер Джекилл? — спрашивает она, ее легкие шаги стучат по паркету,

когда она идет по моему кабинету. — В самом деле, Дрейвен? Это делает тебя Эдвардом Хайдом?

— Это делает меня Дрейвеном Вудберном, — бормочу я, сжимая руки, когда ее сладкий голос окутывает меня.

Даже звучащие в нем нотки неодобрения не омрачает этот момент. Я могу слушать ее голос целыми днями и никогда не уставать.

— Монстр с отвратительным чувством юмора.

— Злая правда, — усмехается она.

Я закрываю глаза, прислушиваясь к звукам, которые она всегда приносит с собой. Порывистый вдох и выдох из ее груди, нежный шелест ткани при ее движении, скрип старых половиц под ее ногами. Вся комната оживает вокруг нее новыми и неожиданными способами. Для меня это бесконечный источник очарования.

— Ты работаешь в темноте, — говорит она.

— Не вижу днем, помнишь?

— О, я это помню.

Я представляю, как она машет мне рукой, и улыбаюсь.

— Я просто хотела… О, не бери в голову. Я не знаю, что я хотела.

Далия подходит ближе.

Я стискиваю зубы, когда ее аромат разносится в воздухе. Однажды, скоро — очень скоро — я найду источник этого и слижу его с ее дрожащего тела. Если мне повезет, это займет весь день. Мой язык устанет задолго до того, как запах исчезнет. Впрочем, это не имеет значения. Я намерен приложить к этому как можно больше усилий, несмотря ни на что.

— Гретхен говорила, что ты разработчик видеоигр, — говорит Далия. — Как именно это работает?

— Ты имеешь в виду, как это может делать слепой человек?

— Нет, ты невыносимый человек, — смеясь говорит она. — Я имею в виду, я ничего не знаю о видеоиграх. Как их можно разрабатывать?

— Для этого нужно безграничное терпение, — бормочу я, лишь отчасти шутя. — Как только мы продумываем сюжет, дальше в основном занимаемся программированием и кодированием, а также рендерингом, инжинирингом, оформлением и озвучиванием.

— Ого, — говорит она. — Это очень много. И ты все это делаешь?

— Нет.

Я улыбаюсь, слегка поворачивая свой стул, чтобы быть к ней лицом. Здесь недостаточно темно, чтобы я мог по-настоящему рассмотреть ее, но я могу различить ее фигуру, прислонившуюся к стене в нескольких футах от меня. Этого достаточно. На данный момент.

— Я занимаюсь программированием и версткой, но у меня есть отделы, которые занимаются всем остальным за меня.

— Над чем ты сейчас работаешь?

— Это игра.

— Ты не хочешь мне говорить?

— Я мог бы, но тогда…

— Если ты говоришь, что тебе тогда

придется убить меня, Дрейвен Вудберн, — предупреждающе рычит она.

— Никогда, — торжественно клянусь я.

Я скорее поджег бы этот мир, чем тронул хоть один волосок на ее голове.

Далия замолкает, в воздухе витает напряжение. Это потрескивает между нами, как электричество, воспламеняя мою кровь. Она тоже это чувствует? Она думает о нашем поцелуе в библиотеке? Или то, как она прижималась к моему телу в спальне? Бог свидетель, что это так.

— Почему видеоигры? — спрашивает она, словно пытаясь найти что-то, что могло бы нарушить напряженное молчание между нами.

— Мне нужно было найти себе какое-нибудь занятие.

Она хмурится, ей явно не нравится этот ответ.

— Мне было девять, когда я… изменился, — бормочу я. — Один доктор в городе хотел добавить кое-что в пунш на нашей вечеринке в честь Хэллоуина, но вместо этого он добавил кое-что совсем другое. Я был одним из самых молодых, кто изменился. Я едва помню, каково это — быть человеком. Но я помню видеоигры.

Это странно. Я знаю, каково это — быть другим и когда ко мне относятся как к таковому, но мои воспоминания о том времени, когда я был кем-то другим, туманны. С каждым годом они становятся немного тусклее.

— Дрейвен, — шепчет она мягким голосом.

— Я думаю, мы все цепляемся за вещи, которые приносят нам утешение.

Я пожимаю одним плечом, а затем усмехаюсь.

— Возможно, ты не заметила, красавица, но этот особняк — капсула времени. У мамы серьезное отношение к восьмидесятым.

— О! — внезапно восклицает она. — Гретхен ждет тебя. Она говорит, у вас двоих назначена встреча.

Услышать имя мамы — все равно что вылить на меня ведро ледяной воды. Мой член мгновенно падает.

— Черт. Который сейчас час?

– Чуть позже шести тридцати. А что? Какого рода встреча у вас двоих назначена?

Далия Сэвидж с чрезмерным любопытством интересуется миром и всем, что в нем есть. Вопросы срываются с ее идеальных губ при каждом удобном случае. Я не думаю, что она пряталась, как я, большую часть своей жизни, но у меня складывается впечатление, что она мало что видела в этом мире. И я считаю, что это не был ее выбор.

Чем больше я узнаю ее, тем больше убеждаюсь, что она здесь не потому, что ей нужна работа… а потому, что ей нужно место, где можно спрятаться на некоторое время. И мне совсем не нравится эта мысль. Моя красавица бежит от чего-то, или, скорее, от кого– то. И я твердо намерен выяснить, от кого именно.

Но у нас будет достаточно времени, чтобы разобраться с этим позже. А пока, я думаю, мне нужно начать с того, что показать ей, что она может мне доверять. А кто более доверчив, чем любящий сын, готовый выставить себя дураком перед красивой женщиной? Никто, вот кто.