Невеста мафии
Шрифт:
– Кончай работу! – послышалось за спиной.
Я обессиленно опустился на буфер наполненной вагонетки… А может, и не надо дергаться? Все ведь не так уж и страшно. Я работаю, значит, живу… А работать я могу долго-долго… И получать за работу завтрак, обед и ужин… Сейчас я нажрусь от пуза, и все мои сомнения растворятся под ватным покрывалом сытости. А завтра утром я снова смогу поесть, и в обед тоже, и вечером…
Но я не хотел жрать. Я хотел есть. В нормальных условиях, как человек, а не свинья… Я нарочно задержался в шахте, чтобы опоздать на ужин. Жалел
В наш подземный барак я зашел, когда раздатчик уже убрался, избавив меня от опасного соблазна.
– Петрович! Опять ты опоздал! – засмеялся, глядя на меня, бригадир.
Он был такой же мокрый и чумазый, как мы все. Но в отличие от рабочих у него был осмысленный взгляд. Я подозревал, что и в моих глазах сейчас можно было увидеть проблеск живого сознания. Поэтому пошел на хитрость и прикинулся слабоумным.
– Ага, опоздал… А еда где?
– Уехала еда.
– А я есть хочу!
– Сам виноват.
– Бабу хочу!
– Баба у тебя была вчера, – мотнул головой бригадир.
Я промолчал, спрятавшись за спины своих несчастных товарищей. Но когда бригадир, отобрав трех счастливчиков, повел их за собой к выходу из шахты, я последовал за ним.
– Петрович, ты куда? – возмущенно посмотрел на меня он.
– Ы-ы… Надо… Ы-ы… – Я старательно изображал из себя говорящую обезьяну, до уровня которой больше не хотел опускаться.
– Давай, завтра! – неуверенно мотнул головой бригадир.
– Я есть хочу!
Это был аргумент. Наверняка наши хозяева знали, что жратва и женщины были неотъемлемой частью нашего скотского существования. Мы могли взбунтоваться, если бы нас лишили и того, и другого.
– Ну хорошо, уговорил, – сдался бригадир.
Я еще ощущал на себе власть, порабощающую сознание. И все еще сомневался в том, что поступил правильно, решившись на побег. Но уже пытался анализировать ситуацию, смотрел, куда мы идем, как запускается лифт, на котором нас подняли на поверхность.
Как и вчера, в лагере было уже темно. Но в свете фонарей видны были наземные установки для добычи золота, бараки рядом с ними. Мы проходили мимо одного из них, и я мог видеть крепких парней, сидевших возле раскрытой двери на лавочке. Сытые, самодовольные, они о чем-то небрежно болтали между собой, пренебрежительно посматривая на проходящую кучку рабов.
Видел я и деревянное сооружение без вывески, из распахнутых дверей которого доносилась танцевальная музыка. Из него выходил камуфлированный парень, обнимая за талию красивую, но чуть полноватую девушку в коротком серебристом платье. Он что-то шептал ей на ухо, а она бессмысленно хихикала. Куда он ее вел, я не знал, но понимал, что девушка целиком в его власти…
Я вдруг вспомнил тренажерный зал в доме Горожанова. Сам он спортом не занимался, видимо, это ему было ни к чему. Но Татьяна Зуйко, которая, возможно, жила с ним какое-то время, нуждалась в физической встряске. Ее сознание было парализовано гипнотическим внушением и наркотиками, поэтому
Нелегальная добыча золота, превращение людей в рабов и торговля ими – это был неполный перечень преступлений, которыми занималась тайная организация, представленная Пальмиром и Горожановым. Их деяниям сопутствовали еще и убийства… Эти мерзавцы должны были ответить за все.
Нас привели в женский барак, где изголодавшихся рабов ждала заслуженная награда. Охранник, исполнявший здесь роль привратника в публичном доме, открыл первую дверь, затем вторую, третью.
Я вспомнил дверь, за которой находилась комната Лидочки. Честь переспать с ней могла выпасть любому попавшемуся под руку охраннику, и мне пришлось подсуетиться, чтобы подставить ему свое плечо.
Но парень разгадал мою хитрость и оттолкнул меня.
– Куда прешь?
Чтобы не разжечь в нем подозрения, мне пришлось затеряться в толпе, а к Лидочке тем временем впустили остроносого доходягу с таким же болезненно-темным лицом, как и его роба.
Как будто назло, охранник запихнул меня в последнюю комнату, где, как оказалось, никого не было. Заправленная койка, пустой стол и никаких следов женского присутствия. Я заметил обрывок веревки на потолочной балке.
– Не повезло тебе, чувак, – обращаясь ко мне, ехидно ухмыльнулся охранник. И заметив, куда я смотрю, добавил: – Повесилась твоя телка!
– Ы-ы! – замахал я руками, изображая великовозрастного олигофрена.
– Куда тебя, обратно? – задумался парень.
Я отчаянно мотнул головой, сопровождая это движение утробным мычанием.
– Это спускаться надо… – вслух рассудил охранник. – Здесь до утра останешься.
– А баба?
– Радуйся, что здесь останешься. Здесь хоть жить можно, а там у вас мрак! – ткнув пальцем вниз, сказал парень.
– Ы-ы! – Изобразив животную радость, я бухнулся на постель.
– Быдло! – прокомментировал мое поведение охранник.
И презрительно махнув на меня рукой, ушел. Дверь он закрывать не стал, потому что на ней не было замка. Я уже заметил, что в бараке на замок запирались только общие ворота. Но ведь при желании их можно было открыть.
Насколько я понимал, в лагере теплилась жизнь. Рабов согнали в бараки, а охранники, как могли, развлекались. Я своими глазами видел, как один из них гулял со стриптизершей из местного клуба. И если охранник с вышки это видел, он не придал этому значения. Но эта ночная жизнь вот-вот должна закончиться. И охранники, и обслуживающие их красотки скоро лягут спать, и тогда лагерь утонет в тишине. И тогда появление любого человека на территории может показаться подозрительным. А мне нужно было обследовать лагерь, чтобы найти лазейку для побега. И начать это я мог прямо сейчас.