Невеста по случаю
Шрифт:
– Это не твоя спальня? – взвизгнула блондинка, поворачиваясь к художнику.
– Эм… теоретически… - замялся тот, краем глаза посматривая на своего покровителя. Тот весьма глумливо улыбался, - Анна, дорогая, понимаешь… я исполнял обязанности…
– Ты не граф?! – восклицание сопровождал звук пощечины. Пока Бононвенунто потирал щеку, натурщица вскочила, совершенно не стесняясь своей наготы, собрала одежду и, прижимая её к груди, внимательно посмотрела на хозяина дома:
– Стало быть, граф - это вы?
– Стало быть, - отозвался он, - Но, моя дорогая, можете не тратить
Он кивнул в мою сторону. На душе потеплело. Белокурая красавица вспыхнула, кинула на меня презрительный взгляд и вышла, громко хлопнув дверью. Рой подошел и взял меня за руку, поднес ее к губам:
– Радость моя, вынужден извиниться перед тобой за этого нахала. Ты не будешь возражать, если мы подождем его в соседней комнате: чем быстрее он оденется, тем быстрее мы изгоним его отсюда, - он кинул строгий взгляд на Боно, - Даю тебе ровно пять минут, чтобы одеться и придумать достойное оправдание!
Мы вышли, Рой плотно закрыл за собой дверь и только тогда, притянув меня к себе, расхохотался:
– Достойное завершение сегодняшнего дня, не так ли?
Он снова поцеловал меня, затем с видимым сожалением отстранился:
– Придется подождать, пока наш страстный друг Боно выйдет из моей спальни, а слуги сменят постельное белье! Вот шельмец!!! И, кстати, надо дать распоряжение привести дом в порядок!
Он подошел к окну и открыл ставни, солнечные лучи вместе со звоном колоколов ворвались в комнату, а я ахнула, любуясь открывшимся видом. Передо мной лежал город. Желтые и оранжево-красные дома, крыши, терракотовая черепица которых выцвела и поросла мхом, островерхие шпили и полукруглые купола соборов, или, как здесь их называли, Темпелло. В этом городе, раскинувшимся под холмом, где стоял дом, было что-то такое магнетически-притягательное, что не могло оставить равнодушным. Мне уже хотелось срочно пройтись по его шумным улицам, чувствуя, как жар от нагретых за день домов опаляет кожу, окунуться в прохладу тени, отбрасываемой крепостными стенами.
– Это же...
– я обернулась и посмотрела на Роя, восторг смешивался с недоверием, - Это же Лаччио!
– Интересно, а на что ты рассчитывала? – ворчливо отозвался он, словно слегка уязвленный моим восторгом.
– Что ты отправишь меня обратно, - честно призналась я, - В мой мир.
– Чтобы мои драгоценные родственники втянули тебя в очередную авантюру? – фыркнул граф, вальяжно располагаясь на одном из диванчиков, - Нет уж, радость моя, по здравом размышлении я решил держать тебя перед глазами, только так я могу знать, что с тобой все в порядке!
– Рой, - я сама подошла к нему, провела рукой по щеке. Он схватил меня, посадил к себе на колени и вновь поцеловал, на этот раз с каким-то отчаянием. Я ответила, не колеблясь. Чувство, что я нужна этому мужчине, пьянило, словно молодой фьён. Голова кружилась, а тело охватила истома. Руки Роя скользили по спине, и я уже не принадлежала себе, подхваченная вихрем чувств. Больше ничего не существовало, был только он, его, только его губы, жадно требующие ответа, его прикосновения, так умело разжигающие страсть.
Смущенное покашливание за спиной заставило меня спуститься
– Боно? – тяжело дыша, он бросил не слишком довольный взгляд на двери. Художник стоял у порога, уже одетый, как всегда, очень пестро. На этот раз его штаны были из зеленого бархата, а дублет – из желтого, с ярко-фиолетовыми рукавами. В руках он держал берет, украшенный ярким пером. Судя по всему, мода на перья прижилась.
– Я заходил уже дважды и дважды стучал, - заметил он слегка смущенно, - Мэссэр, простите, что отвлекаю, но слуги ждут указаний.
– Распорядись открыть ставни и привести дом в порядок!
– Вы будете жить здесь? – изумился Бононвенунто.
– Тебя это удивляет? – Рой надменно посмотрел на него поверх моей головы. Тот тряхнул головой, прогоняя нерешительность:
– Признаться, да.
– Пусть больше не удивляет: я проведу здесь несколько дней, возможно, недель.
– Но пастырь Антонио…
– Больше не мой наставник, и я могу проводить время где захочу и с кем захочу, - голос Роя зазвучал резко. Я положила руку ему на плечо, он улыбнулся мне, хотя в глазах все еще плескалась злость.
– Как вам будет угодно, - Бононвенунто вновь поклонился, - нужно ли нанять еще слуг?
– А сколько их сейчас? – граф откинулся на спинку, Художник принялся послушно перечислять, загибая пальцы.
Поняв, что разговор затягивается, я встала, расправила смявшееся платье и вновь подошла к открытому окну, рассматривая город. Он будто подрагивал в жарком мареве летнего зноя. Теперь я обратила внимание, что Лагомбардия была гораздо больше. Возможно, дело было в том, что главный город республики прорезали бирюзовые каналы, а горизонт был слишком высоко, отчего казалось, что корабли просто парят над крышами домов. Здесь же над городом нависал огромный полукруглый купол Темпелло, словно утверждая власть пасторов над миром. Слегка разочарованная, я отошла от окна и невольно прислушалась к разговору.
– Пастырь Антонио будет недоволен. Он не любит импровизаций. К тому же вам придется дать клятву.
– Да, придется, - Рой с каким-то сожалением взглянул в мою сторону, заметил, что я слушаю, и тут же сменил тему, - Завтра, мой дорогой Боно, мы будем принимать гостей: моя мать, мэссэр Гаудани, возможно, Козимо, если вдруг этот пройдоха решит сэкономить и не станет открывать свой дом.
– С чего бы это принцу Риччионе экономить? – фыркнул Боно.
– Не знаю. В любом случае надо быть готовым к тому, что он и его люди разместятся здесь.
– Придется пополнить запасы, и фьён заканчивается, - художник выжидающе посмотрел на своего покровителя. Тот прищурился:
– В подвалах стояло несколько бочек.
– Мэссэр, мне же нужно было черпать вдохновение!
– Из моих бочек?
– Муза – существо капризное, а у вас всегда самый лучший фьён! – Боно прекрасно знал, когда граф действительно сердится. Рой расхохотался и, отстегнув кошель, кинул его художнику, - держи, пройдоха! Надеюсь, здесь останется и на слуг, и на припасы!