Невеста проклятого волка
Шрифт:
Потом они занимались любовью на одеялах возле бассейна, и Катя боялась прогнать это зыбкое, такое волшебное ощущение какой-то нереальности происходящего. Да, всё закончится… потом. Никогда…
— Где ты был раньше, Данир?..
— С тобой. Я давно с тобой, ты просто не знала.
— А давай здесь жить? Это же райское место. Сюда точно никто не придёт?
— Мы вернёмся сюда ещё не раз, — она слышала его улыбку, — Нам никто не помешает, не беспокойся. Ни в коем случае.
Кажется, он удивился, услышав негромкий волчий рык
— Подожди меня. Я узнаю, в чём дело, — и, быстро одевшись, вышел.
Катя села, обхватив колени руками, потрясла головой, приходя в себя. Что случилось? Хорошо бы ему не пришлось опять вытаскивать кого-то из расщелины…
Нет. Вчерашнее происшествие было чем-то совсем простым и так хорошо закончилось — подсказал ей внутренний голос. Недавно к Даниру приходили люди, чтобы переложить на него какие-то проблемы — значит, теперь ситуация может быть сложнее и неприятней. Точнее, не может быть, а будет, уже есть — там, снаружи, что-то происходит.
Она встала, завернулась в простыню — вдруг кто-то заглянет, — и стала разбирать и расчесывать подсохшие волосы, мысленно поблагодарив «слуг из Манша», которые не забыли доставить сюда и расчески, и какие-то щеточки и флаконы — неважно, зачем всё это, но ура расчёске! Она была готова, когда вернулся Данир — одета и с заплетёнными в косу волосами.
Он одобрительно кивнул. И был точно встревожен и смотрел с сомнением. Она поняла верно — что-то произошло.
— Нам придётся кое-с-кем поговорить, моя. Не пугайся. Не хочу оставлять тебя, поэтому пойдёшь со мной. Просто постоишь за моей спиной.
— Данир?..
— Надо разобрать дело. Суд старост все решил, но… Короче, я последняя инстанция и не могу отказать. Ты теперь жена айта этих земель, поэтому лучше будь в курсе, — он был смущён, недоволен, это Катя видела ясно.
— Что-то очень неприятное, да?
— За некоторые проступки тут принято наказывать. Как и всюду. Просто бывают разные границы дозволенного и разные наказания.
— Ты готовишь меня к чему-то совсем гадостному, да?..
— Прости. Надень вот эту куртку вместо кафтана, — он взял куртку из незамеченной Катей стопки вещей, развернул, встряхнул. — Рукава опусти насколько можно, чтобы запястья были не видны. Кольцо пусть всё видят. И надень эту юбку…
Юбка была широкая, странная, синего цвета и не сшитая по бокам, из материала, напоминающего очень тонкое сукно и с широкой золотистой каймой по подолу.
— Юбку поверх платья?..
— Да, именно так это и носят, — он помог ей затянуть застёжки и поясок.
На голову полагалось надеть мягкую расшитую шапочку, к счастью, маленькую и вполне удобную.
— Данир, ты ведь не заставишь меня смотреть на какую-нибудь показательную порку? — с нехорошим предчувствием уточнила Катя.
— Смотреть точно не заставлю, — он взял её за руку, переплетя пальцы.
Снаружи
Мужчины вразнобой поклонились Кате, разглядывая её кто с интересом, кто с недоумением.
— Моя жена, айя Катерина, — назвал её Данир громко и кратко.
Ещё один мужчина подошёл, протягивая руки:
— Данир! Как ты вовремя вернулся, мой айт!
— Кайнир! — воскликнул Данир обрадованно, обняв его, и оглянулся на Катю, — мой друг. Моя жена.
Кате Кайнир поклонился, как и все остальные, и поспешно отвернулся.
— Пойдём, прошу тебя, — Данир осторожно поднял за плечи сидящую на земле женщину. — Если только можно что-то сделать… — и подтолкнул её к одному из мужчин.
Ему подвели лошадь. Он опять сначала подсадил Катю, потом вскочил в седло сам.
— Ничего там не сделаешь. Подтверди приговор и уезжай скорее, чужеземцы не любят на такое смотреть, — он кивком показал на Катю. — Я бы хотел помочь дочери Кайсариха, но глупая девчонка сама всё портит. Да и куда уже сильнее портить? Так унизить свой род!
— Понял, — и Данир толкнул коленями лошадь.
То ли он согласился с советом «подтвердить и уезжать», то ли просто сообщил, что услышал.
Они снова двинулись по тёмной горной тропе в окружении всадников и волков, но теперь Катю беспокоила не дорога, а то, что ожидало их в её конце.
— Что случилось? — спросила она Данира, когда их окружение оказалось максимально далеко. — Что натворила эта дочь Кайсариха?
— Недозволенный брак, — ответил он нехотя. — Тебе это странно. Хотя кое-где и у вас за это не хвалят. Точнее, много где. Ты просто жила вдали от таких вещей.
— Ага, значит, она не убила, не украла, не подожгла, она просто не так замуж вышла?
— Да, — скупо подтвердил Данир.
— Как именно не так?
— Она волчица. Пусть и не двуликая. Из уважаемой семьи. Я всю жизнь знал её отца. А она выбрала в мужья кумата.
— Кота?! — перевела Катя.
— Именно, — в голосе Данира скользнуло и недоумение, и отвращение одновременно.
«Она не девушка для меня, вообще. Женщины куматов — не женщины для нас». — сказал он недавно про Гетальду из рода Туи.
Она помолчала, осмысливая и не очень понимая, потом толкнула Данира плечом.
— Ты говорил, что не воспринимаешь Гетальду как девушку. Как женщину. Мне показалось даже, что ты её и как человека не очень воспринимаешь. Почему же она… эта девушка… почему она захотела замуж за кумата?
Данир тоже не торопился с ответом.
— Наверное, потому, что у одноликих это не так отчётливо.
— Ну конечно. У них ведь нет звериной ипостаси. Они только люди. Оба, и она, и тот кумат.
Это Кате уже было вполне понятно.