Невеста смерти
Шрифт:
— Искренне рада, — улыбнулась Гайя. — А о себе ты подумала?
— Ой, — отмахнулась Ренита. — Мне еще думать два месяца.
— Пролетят. Я вот как раз сегодня днем думала о том, как время несется. Год прошел, как мы с тобой покинули стены лудуса. Ладно я, перетерпела три месяца. А ты? Не вспоминаешь?
Ренита задумалась:
— Нет, наверное. Первое время не хватало водопровода, своей комнаты. А теперь втянулась. И Таранис рядом.
— Ты за него уже не так волнуешься?
— Он все равно рискует. Но хоть есть за что. Как и остальным ребятам. Знаешь, мне здесь уже не надо заставлять себя не замечать их и их страданий. Они такие все мужественные и так рвутся вернуться в строй, что мне хочется сделать для них все, что я могу.
— Это
— А кое-кому стало страшно и он сбежал? — перебила ее Ренита.
— Разве он сам сбежал, а не его умыкнули? — пошутила Гайя, прекрасно поняв, кого имеет ввиду врач, и подмигнула Рените, а затем уже серьезно добавила. — Он полностью восстановился.
— Ты сама все таки убедилась?! — ахнула восхищенно Ренита. — В поединке?
— В поединке. А другие способы есть? Зато теперь я точно знаю, что он абсолютно здоров, у него великолепная реакция и он снова вынослив, как и прежде.
— И можно дать разрешение вернуться в строй?
— Самое время. Настоящий воин без дела ржавеет, как железо. Трудно представить, что бы я делала, если бы меня отлучили бы от службы. Пару дней приятно побездельничать, не скрою. Но затем такая тоска наступает, что впору ползком ползти на тренировку.
— Надо же… Я вот и не пробовала толком отрешиться от всего. Даже когда нет раненых, то это повод хорошенько прибраться, заготовить лекарства. Работы хватает.
— А что ты будешь делать сразу после рождения ребенка? Ренита, это не досужий интерес. Представь, выезд, ребята, храни их все боги Рима, вляпаются, привезут раненых. А тебе ребенка кормить, купать, спать укладывать.
— Как то же управляются рабыни в эргастулах, крестьянки, варварские женщины. Словом, все те, кому не с кем поделиться заботами и трудами. А если за ребенком правильно ухаживать, он не кричит. Рагнар же и Фонтей не ходят с красными от недосыпа глазами из-за того, что мелюзга ревела всю ночь.
— Нет, — подтвердила Гайя. — Мелюзга наелась и спит.
— И у меня будет, — заверила ее Ренита. — И Рыбка поможет с ранеными. Она добрая и толковая девочка.
Рыбка уже привычно скользила по веревке, осторожно стравливая рукой свободный конец. Она скосила глаз вниз, а затем на напарника справа, резко перевернулась, заглядывая в проем окна, затянутый промасленной тряпкой. Эту тряпку они рассмотрели по возможности из окна здания напротив и поняли, что прорвать ткань ножами не сложно, потому что натянута она туго. Гораздо труднее придется ее напарнику, которому придется ногами выбивать дощатые ставни.
Девушка вытащила нож и снова резко развернулась, взглянув в нависшее над улицей и инсулой хмурое осеннее небо. Она резко оттолкнулась на вдохе и влетела в окно, прорезая с треском холстину. Рыбка услышала, как грохнули и осыпались вниз ставни справа — Рутилий тоже влетел в комнату.
Не выпуская ножа из правой руки, она забалансировала ногами на полу, дергая левой рукой за хвост веревки, обвивавшей ее талию поверх пояса, через кольца которого и была пропущена толстая пеньковая веревка, несколько раз проверенная и ею, и даже Дарием перед тем как приготовить ее к выезду.
Девушка не боялась за себя. Рыбка знала, что единственное, что может угрожать ей — это непрочные волокна, которые могли подгнить или перетереться, а то и попасть на зубы мышам. А все остальное зависит от ее выучки и скорости — и поэтому удивилась, когда что-то кольнуло ее возле левой груди. Она видела рванувшегося из темного угла поганца, видела мелькнувший в его руке нож — и шагнула к нему навстречу, выбивая нож отработанным с детства ударом ноги, а затем полоснула по горлу уже падающего мужчину. Девушка моментально оценила свои силы и поняла, что не скрутит сама такую махину, а Рутилий был сейчас ей не помощник — он с хрипом рухнул на пол, заливаясь кровью из рассеченного вместе с маской лица.
— Держись! — крикнула ему, бросаясь наперерез второму поганцу. Пытающемуся добить упавшего
Но тихо пропела над ее головой стрела, отбросив гада к противоположной стене. Рыбка вздохнула полной грудью с облегчением — Таранис, мрачно-красивый и молчаливый лучник, сделал свое дело. Девушка знала, что он прикрывает их с крыши противоположного здания, и потому и не боялась получить стрелу в спину, находясь на веревке между небом и землей, а точнее, мощеной римской мостовой.
Откуда-то из примыкающего к основной комнате чулана, отгороженного тонкой перегородкой ивовых прутьев, задрапированных дешевой линялой тканью, вынырнули еще трое — их ждали, потому что дотошный в таких делах Дарий дважды встряхнул владельца инсулы, заставляя вспомнить все подробности ремонтов и перестроек внутренних помещений огромного доходного дома, занимавшего целый квартал.
Пропела еще одна стрела, находя безошибочно бесстыжий глаз поганца, привыкший смотреть на деньги, полученные ценой предательства. В голове Рыбки пронеслась огненной молнией фраза Гайи, допрашивавшей на днях очередного отловленного в лабиринтах Субуры наемника: «Рим оптом продаешь, мелкими партиями, или в розницу? В разлив?!»
Девочка невольно коротко рассмеялась, вспомнив яркой вспышкой недоуменные глаза поганца, онемевшего под пронзительным взглядом трибуна — пожалуй, только эти жесткие, меткие как стрелы Тараниса глаза и выдавали возраст и боль трибуна.
Дверь затрещала и провалилась ей под ноги, заставив отпрыгнуть и поганца, она увидела вбегающего Дария, лицо которого, как и у нее, было затянуто до глаз черной тканью, встретилась с ним глазами, хотела крикнуть:
— Сзади, — заметив прячущегося в тени врага, и тут ей стало горячо в легких, она вдохнула, а выдохнуть уже не смогла, и черные маски Дария и ребят приблизились к ней и заполнили все вокруг.
Дарий редко волновался перед штурмом — умел отрешиться от всех сомнений, сосредоточиться только на том, что предстояло сделать. Он был уверен в выучке своих ребят — ведь на выезде им просто предстояло выполнить все то, что многократно и в разных вариантах отработали на тренировке. Разве что стрелы полетят настоящие и меч врага не остановится в половине дигитуса от тела. Но сейчас его немного потряхивало — час назад он сам проводил Рыбку и одного из своих лучших воинов, молодого, гибкого парня родом из старинной капуанской семьи, кареглазого и кудрявого Рутилия. Оставляя их на покрытой широкими пластинами глиняной черепицы крыше, Дарий даже немного приревновал любимую к этому Рутилию, хотя умом и понимал, что и им не до того сейчас, и ему не надо забивать голову глупыми идеями. Он хотел поцеловать Рыбку на прощание — но не стал этого делать, ведь они все были затянуты в черные маски, и вместо привычных армейских туник на них были темные, более короткие, но зато с галльскими штанами. Дарий только еще раз взглянул на девушку, полюбовался ее яркими глазами, светившимися спокойным уверенным счастьем — она наконец-то добилась своего, и он позволил ей не просто участвовать в боевой операции, но и сделать то, что у нее получалось лучше всего. Легкая и тоненькая Рыбка даже здесь, на хрупкой глиняной черепице перемещалась беззвучно, не ломая плитки, в отличие от Дария, под ногой которого хрустнула пластинка из терракотовой глины. Он ругнулся и успокоил себя тем, что преступники не под самой крышей, и не услышат. А вот если полетят вниз обломки, то это может вызвать у них серьезные подозрения — и тогда под угрозой срыва будет вся операция.
Дарий глянул через улицу — внизу лежал Аргилет, ставший непривычно тихим из-за того, что на подступах к кварталу урбанарии заворачивали и пускали в объезд все повозки и отправляли пешеходов окольными путями. На крыше инсулы напротив он заметил Тараниса, почти полностью слившегося с черепицей благодаря холщовому плащу, умело окрашенному луковой шелухой. Это постаралась Ренита. И об этом знала вся когорта, хотя ни Ренита, ни тем более Таранис сами никому не распространялись — и не секрет, но и что тут обсуждать, считали они.
Перед бегущей
8. Легенды Вселенной
Фантастика:
научная фантастика
рейтинг книги
