Невеста в бегах. Гуси, грядки... герцог?!
Шрифт:
И за всеми этими переживаниями мы не заметили, что из кустов за нашей компанией наблюдает продрогшая и злая Ферро!
Ее искусанные губы со стершейся помадой искривила недобрая улыбка.
— Так вот откуда она берет яйца, — прошипела Ферро, внимательно рассматривая Петровича.
Облезлую нелепую курицу в розовом халате.
— Ну, что ж…
Она замолчала, и молчание это было очень нехорошим…
Глава 47
С утра Петровичу было худо.
То
Он лежал в своей мансарде, высунув голову из окна, и отказывался есть. Только пил, и пил много.
Кажется, у него было похмелье. Но он ни в чем не раскаивался.
Но нам с Анникой было не до него.
Нотариус привез нам документы на право владения всеми фермами Ферро, и я так и села.
Это действительно была огромная империя! Сто двадцать три фермы, разной площади, с разным количеством работников, с овощами и с живностью в виде птицы, коров, свиней… Проиграть в карты все это — сущее безумие!
Анника лихорадочно подсчитывала наши предполагаемые доходы.
Даже с учетом жалования работникам в несколько серебряных сумма получалась такая большая, что бедняжка не могла посчитать.
— Ой, — шептала она, прижимая ладони к щекам, — ой… я таких цифр не знаю…
— Не беда, — беспечно ответила я. — Мы наймем тебе гувернантку, она тебя научит этим цифрам. А теперь знаешь что? Поедем по нашим новым фермам, заплатим людям жалование. Думаю, никому оно лишним не будет. Ну, и объявим им наши новые правила.
— Никаких штрафов! — вскричала Анника радостно.
Я погрозила ей пальцем.
— Лентяям и вредителям их не избежать, — сказала я. — Если человек спит, а огород чахнет…
— Да нет таких, нет! — с жаром убеждала меня Анника. — Все работники прилежные и трудолюбивые!
— Ну и отлично!
Нам пришлось заехать в город, разменять золота, чтоб у меня в руках было достаточно серебряных монет — заплатить жалование, которое Ферро людям давненько не выдавала.
И золота этого было достаточно много.
Мы ездили целый день, раздавая деньги, рассказывая о новых правилах и о «Дешевой лавке», которая начала свою работу.
Отныне вся продукция должна была продаваться через лавку у нас на участке, с красивой вывеской и приветливыми продавцами.
— Думаю, — важно заметила я, — что цены можно снизить, если продавать все подряд. Не по пять, а по четыре медяка за мерку. Это будет справедливо.
— И все-все у нас, в нашей лавке, которую отстроил плотник? — воскликнула Анника.
— Да, именно там, — подтвердила я. — Все свежее, чистое, красиво упакованное. Не гнилое и не испорченное. Дары от самой матушки природы!
Со своей миссией ездили мы настолько долго, что старушка Мидоуз притомилась, натрудила копыта и обратно, домой, шла неторопливо.
Анника заснула, прижав к себе свою новую амбарную книгу и привалившись
Да и вернулись мы уже далеко после обеда, когда жаркое солнце катилось к закату.
На своем участке мы застали Орландо. Он разгуливал по участку вокруг домика и оценивал работу каменщиков.
Ну, и Ферро толклась за оградой.
Надо сказать, наш домик преобразился.
Усилиями рабочих он был поправлен и отштукатурен.
Старые стены, рыжие от потеков воды, теперь были крепкими и свежими.
Фундамент укрепили. Вместо старых рам поставили новые, красивые, с прозрачными стеклами.
Вместо утоптанной до каменной твердости серой земли у дверей — красивая дорожка, выложенная яркими камешками.
Под окнами высажены цветы, посеяна зеленая красивая трава. Роса на ней блестела, как бриллиантовая.
Розовая дорогая штукатурка, красная новая черепица, кованный черный новый флюгер на крыше, прозрачные окна, новые красивые дубовые двери с медными блестящими ручками — наш крохотный домик преобразился и выглядел красивой яркой игрушечкой.
— Однако! — вскричал Орландо, завидев нас. — Какое милое гнездышко вы себе вьете! Очень романтично и уютно.
— Годится для дома невесты герцога? — весело спросила я.
— Вполне! — ответил он. — Если разбить тут сад, то место будет… даже модным. Вид тут точно отличный!
Орландо помог мне спрыгнуть с повозки и расцеловал в обе щеки так пылко, словно не видел сто лет и очень соскучился. Я даже смутилась от его страсти.
Тем боле, что рядом были Анника и Макс.
Но Анника поспешила зайти в дом, а Макс, получив дневное жалование, пошел устраивать лошадь на ночлег. И мы остались с Орландо вдвоем.
Если не считать Ферро.
Ферро же завистливо морщилась, волком глядя на нас. Неприятно было находиться под этим цепким взглядом.
Орландо, красавец Орландо уплывал навсегда из ее цепких ручек.
На ее глазах обнимался со мной. Для Ферро это было как ножом по сердцу.
В общем-то, мне было все равно, что она обо мне думает.
Ее сюда никто не звал, и если ей неприятно на нас смотреть — никто ведь не заставляет?
…Но ведь зачем-то она сюда пришла?
— У вас ко мне какое-то дело? — холодно спросила я у нее.
Ферро металась за оградой.
Она была сильно возбуждена.
Герцогская роза не пускала ее во двор. Она заплела калитку, и сколько б Ферро не толкала ее, калитка не поддавалась.
Нас-то роза пустила, а вот Ферро — нет. Шипами вцеплялась в ее одежду, цветы чуть ли не шипели ей в лицо. Кажется, они даже и пахнуть стали сильнее. Удушающе.
Надежная защита…
Ферро с ней сражалась, дергала листья, пыталась обломать ветки. Но ничего не получалось.
— Да, разумеется, я здесь по делу! — рыкнула Ферро, одной рукой удерживая свою шляпу, а другой лупя палкой по розе.