Невеста в бегах. Гуси, грядки... герцог?!
Шрифт:
— Как раз для такой страной птицы, — ответила я. — Если не будет от нее проку — прогоним.
Признаться, теперь у меня рука б не поднялась отправить несчастного в суп.
Но Анника имела на этот счет друге мнение.
— Зачем же гнать, — хищно и ужасно коварно сказала она. — Знаешь, как давно я не ела домашнего супа с лапшой?
Я расхохоталась.
— Давай сначала поедим то, что у нас есть, — сказала я. — А потом уж подумаем о лапше.
Принесенных продуктов было, конечно, мало.
Но Анника вскипятила
И, казалось, вкуснее сахара я в жизни не ела!
Гусятам мы скормили рубленное яйца. И поели они куда больше, чем вчера. Да еще и немного каши захватили.
Анника не утерпела, ухватила из котелка пару ложек, когда кормили гусят. Каша была несоленой, и девочка досаливала ее прямо в ложке.
— Остальное вечером им скоромим, — сказала я. — А днем я покормлю их зеленью. Растет тут поблизости одуванчик или мокрец?
Анника оглянулась, будто ее мог кто подслушивать, и придвинулась ко мне.
— Растет, конечно, — доверительно сообщила она мне. — Но только пасти гусей там нельзя, попадет…
— Это еще почему? — удивилась я.
— Потому что за оградой фермы земли-то герцогские, — ответила Анника серьезно. — Понимаешь? И он будет против, если гуси госпожи Ферро будут есть его клевер. Но есть у меня одна тайна…
— Тайна? — насторожилась я.
— Ну, ты как будто бы человек надежный и хороший, — Анника поникла, — да и все равно узнаешь…
— Да что ж такого ты скрываешь?
— Огород! — выпалила Анника. — Свой маленький огородик!
Глава 7
Я так и уставилась на Аннику.
— Зачем тебе свой огород, ты что, на ферме не нарабатываешься? — удивилась я.
Анника рассмеялась, тряхнула головой.
— Да нет же, — ответила она. — Еще как нарабатываюсь… Но иметь свое куда лучше, чем работать на кого-то. Вот я и подумала — а вдруг получится заработать, выкупить этот домик и устроить свою ферму? У некоторых работников получалось. Вот у распределительницы, например. Я же все рассчитала, — уныло сказала она. — Мне обещали платить по два серебряных в месяц. Если экономить, то за год можно набрать достаточно денег, чтобы устроить свой небольшой огородик. Выращивать зелень, овощи…
— Но заработать не вышло, — подытожила я.
Анника горестно кивнула.
— Поначалу меня хвалили, и я старалась. Страсть как хотелось свой домик заиметь! Я же сирота. Моя лачуга развалилась, куда мне податься? Вот я и подумала, что смогу заработать…
— А что потом? Ну, похвалили, а потом что?
— А ничего. Распределительница мне выдала пару раз жалование, а потом вдруг назначила штраф. У ограды росли сорняки, а их быть не должно. Я выполола все сорняки, и даже за оградой! Но штраф все равно назначили.
— Потом был дом запущенный, — подсказала я. Анника уныло кивнула.
— Я и оглянуться не успела, как истратила все жалование, — горестно прошептала она. — Хотела откладывать, а еле-еле хватало прокормиться.
— Такие большие штрафы?
— Очень, — горестно вздохнула Анника. — А еще осенью могут назначить количество ведер картошки, которую должны у тебя собрать. И если хоть одним ведром меньше…
Я оглядела картофельное поле Анники. Просто вылизанная языками верблюдов пустыня. Плоское поле, на котором торчали праздничными букетами картофельные кусты.
— А если больше? — коварно спросила я.
— Что? — удивилась Анника.
— Если картофеля будет больше? — переспросила я.
— Обещают премию, — ответила Анника. — В целый золотой! Но такого ведь не случается ни с кем.
— А с тобой случится, — уверенно ответила я. — Ты картошку окучиваешь?
— Что? — удивилась Анника.
— Вижу, не окучиваешь. Ну, да ладно, я научу. И помогу. И соберешь ты больше всех. Пошли?
— А тайна, тайна-то! — всплеснула руками Анника. — Я ведь не показала!
— Что? — удивилась теперь я. — И показать есть что?
— Ну, разумеется, — Анника от удовольствия покраснела. — Идем?
У дома росла старая липа. Кто-то когда-то согнул ее, или надломил, и она, кривая, склонялась до самой земли.
За ветвями этой липы виднелась изгородь, отгораживающая дворик домика Анники от всего мира.
Но девочка, словно мышонок, юркнула под тяжелый кривой ствол. И я последовала за ней.
Пробравшись по зеленому липовому туннелю, мы очутились на крохотном пятачке земли, и Анника гордо обвела свои владения рукой.
— Вот! — произнесла она.
Я только руками всплеснула.
Ограда, разделяющая двор и этот закуток, была бутафорская.
— Я сама ее сплела из гибких ивовых ветвей, — пояснила Анника. — Дом-то такой старый, что никто и не помнит, какого размера тут двор. А зимой тут так много снега, что и не видно, что там есть еще пространство…
Сразу за липой был маленький райский уголок.
Красивый камешек, высокий, обточенный водой до идеальной гладкости, и поросший мягким ярким мхом. Из его вершины бил родник.
Вода стекала в крохотный круглый пруд, по берегу обложенный круглыми камешками.
Тут же росли семь картофельных кустов, ухоженные, с сочными плетями ботвы.
— Я зимой не ела, — призналась Анника. — Сэкономила семь клубней, чтоб посадить для себя. Смотрю ка картошку, есть хочу — невозможно! А как вспомню про свой огород, то есть не так уж и хочется…
И самое главное сокровище в этом душистом липовом раю была роза.
Один куст рос на самом солнечном месте и набирал цвет.